14 февраля 2020 года отмечается столетие со дня возникновения художественного объединения УНОВИС в Витебске^[1]. В связи с этой датой, а также чередой других знаковых юбилеев, связанных с наследием исторического культурного авангарда, к нему возрастает интерес, который подкрепляется сложной геополитической ситуацией в регионе, в том числе военными действиями на востоке Украины. Политический раскол привел к росту националистических настроений и, как следствие, к динамическим процессам пересмотра, рецепции и популяризации культурного наследия в це­лом и авангарда в частности.

Через оптику постколониальных исследований мы наблюдаем, как нациестроительные проекты присваивают опыт исторического авангарда. Примерами здесь могут послужить борьба за украинскость Малевича и белорусскость Шагала или возрастающая критика термина «русский авангард». На этом фоне в Беларуси также происходят заметные изменения в отношении наследия авангарда и его витебского периода.

В 1920-е годы, после короткого яркого периода УНОВИСа, основанное Марком Шагалом Витебское народное училище было реорганизовано с понижением статуса в Художественный техникум, который, тем не менее, был главным в БССР учебно-педагогическим центром изобразительного искусства вплоть до 1940-х годов. Затем в здании долгое время базировалась детская художественная школа, а впоследствии оно и вовсе было заброшено. Когда мне удалось там побывать летом 2013 года, я застал здание в крайне бедственном состоянии — практически полуразрушенным, и находиться внутри было небезопасно. Художник Андрей Духовников, проводивший для меня экскурсию по зданию, рассказал о грядущей реконструкции — в частности, здесь планировалось открыть музей училища. Однако бюджет на его создание все еще отсутствовал. При этом запрос — как в Беларуси, так и среди экспертов из других стран — на создание такой институции был высок. Ведь подобное исторически и культурно насыщенное место могло потенциально стать музейным хитом и туристической Меккой, сравнимой по значимости с немецким Баухаузом.

Андрей Духовников водил по этажам, указывая то на окрашенные коричневой казенной эмалью двери «бывшего кабинета Малевича», то на «бывший кабинет Лисицкого». В некоторых местах можно было заметить следы стихийных ремонтных работ: многие оконные проемы были разбиты под пластиковые стеклопакеты, подаренные зданию каким-то посольством. Андрей объяснил, что размеры оконных проемов для изготовления рам были указаны неверно, и их пришлось расширять. Случай с этими окнами симптоматичен, он наглядно демонстрирует коллизии, которые претерпел исторический авангард за эти годы: как его идеи вышли на улицы, как они столкнулись с репрессиями внутри страны и «утекли на Запад», как повлияли на массовую культуру и сейчас возвращаются на улицы Витебска в виде баннерной рекламы бытовой техники и тех самых стеклопакетов, которые разрушили оригинальный облик здания.

Под впечатлением от увиденного я начал цикл «Мы суровые потребители культурных революций», в котором на примере реконструкции здания анализирую разницу в восприятии наследия авангарда в Беларуси и «на Западе». Белорусская постсоветская культурная политика переняла предвзятое отношение к УНОВИСу, что повлияло не только на буквальное разрушение здания училища, но и привело к утрате наследия витебского авангарда. Сегодня в Витебске практически не сохранилось оригинальных произведений, изданий и документов того периода.

В конце 2013 года музею «Витебский центр современного искусства» все-таки удалось получить долгожданное финансирование на реконструкцию здания и создание Музея истории Витебского народного училища, который после открытия 9 февраля 2018 года стал его филиалом. Музей получился сумбурным: вместо тщательной научной работы над экспозицией мы видим аттракцион и браваду в отношении самой реконструкции здания. Представить экспозицию можно по анонсу на сайте музея: «Посетители могут побывать в зале Марка Шагала, в котором находится уникальное мультимедийное зеркало, позволяющее вести ”диалог” с Мастером. В зале Казимира Малевича на стенах ”оживают” цитаты из произведений автора знаменитого ”Черного квадрата”. Каждый посетитель может воспользоваться информацией, которая занесена в мультимедийный стол, выполненный в стиле прошлого века»^[2]. А в центральном холле пол из цветного гранита воспроизводит пропагандистский плакат, созданный в 1920 году Элем Лисицким, «Клином красным бей белых», говорящий о реконструкции и исторических перипетиях музея сам за себя.

Размышляя о судьбе Витебского народного училища, я часто обращаюсь к дихотомии Восток-Запад, а также Шагал-Малевич. Весной 1920 года Марк Шагал покинул институт, проиграв борьбу за систему преподавания Казимиру Малевичу. Это конфликт не только методов преподавания, но шире — двух противоположных подходов в искусстве: чувственного и рационального. По словам Ангелы Ламп, куратора выставки «Шагал, Лисицкий, Малевич… Русский авангард в Витебске (1918–1922)» в Центре Помпиду: «Это, если хотите, конфликт всего XX века. С одной стороны, мы имеем фигуративную, очень субъективную, поэтическую, гуманистическую живопись Шагала. С другой стороны — холодная абстракция, беспредметное, теоретическое, концептуальное искусство Малевича. Это два диаметрально противоположных подхода»^[3].

В Беларуси неровное отношение к обоим художникам. Но, несмотря на антисемитские высказывания некоторых националистических представителей культуры в адрес Марка Шагала , в целом в Беларуси фигура Шагала почитаема, а его эмоциональная и фантазийная живопись определяет художественные тенденции последних десятилетий в Белорусской государственной академии искусств, которая ежегодно выпускает живописцев, скульпторов, графиков и монументалистов — по своей сути ремесленников под госзаказы. Практически весь Союз художников состоит из адептов методов Шагала, для творчества которых характерна иллюстративность, романтизация, ирреальность, чувственность, расслоенность и прочее в том же ряду. Шагал родился и долгое время работал в Витебске, и его работы пронизаны эстетикой провинциального города, такой близкой белорусскому зрителю. Поэтому Шагал в Беларуси легко поддается национализации. Сегодня поддерживается постоянная активность мемориального музея Марка Шагала в Витебске, о его творчестве снимаются телевизионные проекты, а работы закупаются в корпоративную коллекцию Белгазпромбанка. Отчасти финансирование на создание Музея истории Витебского народного училища удалось получить именно из-за почитания Шагала (а не Малевича), что подтверждает не только то особое внимание, которое ему уделено в экспозиции нового музея, но и то, что фрагмент улицы Правда, на которой находился музей в 2016 году, был выделен в отдельную улицу имени Марка Шагала.

Казимир Малевич, напротив, почитаем в Витебске все больше у экспертов и адептов современного искусства, в то время как так называемая «официальная культура» и власти его фактически игнорируют. В принципе, опираясь на дихотомию Шагал-Малевич, можно объяснить, почему в Беларуси до сих пор принято делить культуру на официальную и неофициальную. Возможно, такое отношение к Малевичу, в отличие от «более органичного» Шагала, объясняется тем, что он работал в Витебске совсем непродолжительно. Но, несмотря на скоротечность витебского периода, его последствия оказались весьма ощутимыми. За это время Малевич разработал программные теоретико-философские труды о супрематизме и популяризировал их среди коллег и студентов Витебского народного училища. Для этой цели, собственно, им и была основана группировка УНОВИС. По замыслу Малевича УНОВИС являлся «партией супрематизма», которая призвана осуществлять прямое продвижение его эстетических разработок с помощью новой педагогической системы в среде учащихся и шире — в общественном пространстве. Партия манифестировала идеи супрематизма в прессе и публичных лозунгах, самодельных стенгазетах, листовках, плакатах и журналах. УНОВИС проводил митинги, выставки, лекции и спектакли.

В книге «Искусство с 1900 года» можно обнаружить критический пассаж в отношении к проекту Малевича в Витебске: «Живописная продукция его учеников, в большинстве своем еще подростков, была в лучшем случае вторичной. Как странно, должно быть, выглядели неотапливаемые классные комнаты УНОВИСа,  наполненные бравурными изображениями красных квадратов, в разгар тяжелого экономического кризиса, гражданской войны и голода!»^[4]. Критиковали Малевича и его коллеги (например, Станислав Стржеминский) за то, что у него супрематизм и конструктивизм радикализировались в рамках производственничества. Ведь Малевич настаивал, что важнейшей миссией УНОВИСа является перенос идей супрематизма и конструктивизма из художественной системы в публичную и буквально — в городскую среду. Так, по заказу местных властей члены объединения регулярно оформляли город к праздникам 1 мая и годовщинам Октябрьской революции, покрывая супрематическими формами фасады домов, ораторские трибуны, трамваи, ткани и знамена. Многие подобную инструментализацию искусства находили опасной или, как минимум, обнаруживали в этих процессах множество тревожных симптомов.

Действительно, сегодня мы можем наблюдать, как апроприация супрематических форм и перенос их в публичное пространство служат инструментом для нациестроительства. Так, в Витебске воспроизвели ряд супрематических росписей зданий и расклеили рекламу с элементами работ уновисцев на трамваи и баннерные щиты. Эстетика периода витебского авангарда проникает в дизайн, телевидение и становится масскультом  и культурно-политической промоцией на экспорт.

Исторический художественный авангард и витебский период не исключения, у своих истоков они задумывались как транснациональные  и были призваны противостоять доминирующей культуре того времени. Но столетие спустя мы являемся свидетелями того, как наследие авангарда встраивается в национальные политики и утрачивает свой потенциал — лишается  эстетических и политических противоречий, становится утилитарным. Опыт УНОВИСа, Шагала и других представителей и объединений исторического художественного авангарда национализируется в гомогенные достояния.

Примечания

1. ^ По инициативе Малевича внутри Витебского народного училища была создана группировка УНОВИС (утвердители нового искусства), которое сплотило вокруг идей Казимира Малевича группу учеников и преподавателей: ректора Веру Ермолаеву, учителей — Нину Коган, Эля Лисицкого, Давида Якерсона, учащихся — Евгению Магарил, Николая Суетина, Лазаря Хидекеля, Илью Чашника, Льва Юдина, Соломона Юдовина и других (всего около 40 человек). Благодаря влиянию Малевича на своих бывших учеников в других городах, УНОВИС открыл филиалы в Москве, Саратове, Перми, а также в 1920 году в Смоленске под руководством Екатерины (Катаржины) Кобро и Станислава Стржеминского. Официальным днем возникновения объединения УНОВИС считается 14 февраля 1920 года, когда было введено окончательное название группировки. Изначально группа была названа МОЛПОСНОВИС (молодые последователи нового искусства), затем ПОСНОВИС. 
2. ^ Гулиа К. Витебск-Париж: В Центр Помпиду приехали Шагал и Малевич. Доступно по http://www.rfi.fr/ru/frantsiya/20180424-vitebsk-parizh-v-tsentr-pompidu-priekhali-shagal-i-malevich
3. ^ Анонс экспозиции на сайте Музея истории Витебского народного училища, 2018. Доступно по  http://www.vitebskavangard.by/muzej-istorii-vnhu/.
4. ^ Фостер Х., Краусс Р., Буа И.-А., Бухло Б., Дэвид Джослит Д. Искусство с 1900 года: модернизм, антимодернизм, постмодернизм. М.: Ad Marginem, 2015. С. 474.