Выпуск: №9 1996

Публикации
УжасБорис Гройс
Выставки
The LabrisВладислав Софронов

Рубрика: Выставки

Культура Кеме

15.05.95-10.06.95
«Культура Кеме»
Галерея «Манеж», Москва

«История Кеме представляет собой... продолжение истории древнеегипетской цивилизации...» Группа питерцев создала небольшую утопию, прикрывшись именем Института Материально-Художественной Культуры. Был такой. В довоенные годы. Выпускал «Сообщения ИМХК». Питерцы изготовили более 100 кемейских реликвий и издали брошюру «Культура Кеме».

Своим логотипом ИМХК избрал черный квадрат. Отсылка к эпохе 20-х, героической поре утопий. Авангард мистериапен. Супрематизм — эзотерическое знание, выросшее из учения Гурджиева и толкований Успенского. Все мы из Египта. Все оттуда. Нет такой идеи, которую не казалось бы профанировать легче, чем идею египтогенеза. Отсылка к Египту — ход ферзем. Обитель мистерий превращается в хранилище мистификаций. На Египет можно все списать. А на его преемника — «Культуру Кеме» — еще больше: «Летящие храмы» (воздушные змеи) и Александрийскую библиотеку вкупе с гробницей Александра Македонского и перезахоронением знаменитейших фараонов эпохи Древнего царства. Страна древностей, неоткрытых сокровищ, тутанхамонов и эхнатонов. Кому есть дело до того, что в пирамидах пахнет мочой, а бедуины сначала изымают у туриста пиастры и сажают его на верблюда, а потом требуют доллары, чтобы туриста с верблюда снять? Сокровища требуют жертв.

Открытия земель неведомых, заштриховка белых пятен на картах географических и исторических — часть нового времени с его безудержным «хочу все знать». И тотальное знание приносит плоды: все открыто-переоткрыто, белые пятна заполнены. Со времен Колумба и Шлимана мир изменился. Что осталось человеку, стремящемуся к поиску? Выдумывать неизвестные культуры, которых никогда не было. «Индейцы» и «ковбои» не интересны детям. Они играют в «Черепашек-ниндзя» или «Трансформеров». Индустрия организует и направляет их шаги в освоении необычного. В перестройку, после выхода в свет множества изданий Толкиена, из среды хиппи возникли организации «толкинистов»: иерархия, система символов, военно-ролевые игры. В мир Толкиена играют люди, которым надоело до боли знакомое общество. Они бьются друг с другом на деревянных мечах и чеканят свинцовые монеты «денье». У них свои авторитеты и иной язык. Есть еще Мартынчики. Следствия отчужденности человека от общества, в котором он живет. Механизация процессов общественного взаимодействия порождает потребность в играх, где это взаимодействие приобретает интимный характер «своей игры». Роберт Овакимян, Наталья Першина-Якиманская, Сергей Свешников, Дмитрий Шубин, Владимир Фильев, Максим Эмк решили играть всерьез. И проиграли.

Идея неоригинальна. «Цивилизация Ллхароса — работа воображения, представленная как действительная древняя культура для археологического, антропологического и эстетического изучения»[1] — так писал автор проекта, впервые показанного зрителям в Корнуэллском университете в 1972 году. Автор, университетский профессор и музейный консультант Нормэн Дэли, изучал индейские культуры Нью-Мексико. Его вдохновляли Толкиен, Свифт, Борхес. Для проекта Ллхароса Дэли сделал более 150 работ размером от спичечного коробка до огромной стены, в материале от дерева до мрамора. Это была живопись, скульптура, мозаика, фреска, архитектурные руины, поэзия, молитвы, литургическая музыка, географические карты, ювелирные изделия, костюмы, вотивные фигуры, фетиши и т. д.[2] Цели проекта, как их описывает автор, — пародия на аналитические методы историков, активное вовлечение зрителей в процесс восприятия и выход за границы конвенциональной экспозиции.

Чему приписать неоригинальность петербуржцев — платоновской теории идей или теории вечного возвращения? С их помощью можно объяснить все. Можно объяснить эту вторичность влиянием релятивной теории на восприятие исторического процесса. Все относительно, и наше знание о реальной истории в том числе. А значит, любая выдумка допустима как гипотеза. Множество «исторических» книг написано о гораздо более нелепых вещах, чем история Кеме, и множество «серьезных» историков — фантазеры и выдумщики более чудные, чем питерские художники, создавшие свою маленькую страну. Правление «белого» фараона Менту-хотепа II, соединившего титулы фараона и верховного жреца в стране Кеме, — не более и не менее фантастично, чем властвование таких правителей первой сонгайской[3] династии, как Закой, Такой, Агукой и Какой. Исчезновение государства Кеме к концу XV — середине XVI века не более и не менее реально, чем исчезновение к VII веку (последние дошедшие до нас свидетельства очевидцев) державы гарамантов, населяющих область Феццан на юге Ливии. Многие государства древности возникали, существовали и исчезали так, что мы до сих пор знаем о них слишком мало или ничего.

Существование матрицы позволяет сравнить с ней «Культуру Кеме». Русский вариант: коллективное авторство, в котором роли принципиально не обозначены, следовательно, для стороннего наблюдателя не ясно, каково их распределение в игре под названием «Культура Кеме». Заботливое самоустранение от результата. Кто подал идею? — главный вопрос, ответ на который никак не артикулирован. Позиция осознанного антиэгоизма? Следование традициям кемейской соборной культуры?

Говоря об истории дней былых, мы не можем не обращаться к истории сегодняшней — к тому, что, когда и как происходит сейчас. Говоря о релятивности истории, мы не можем избежать нерелятивности контекста. Град Петра рядом с Москвой — далекий остров, на котором вполне возможно обнаружить неясные следы иных культур. «Культура Кеме» вошла в ряд иноземных выставок, открывавшихся в середине мая: между экспозицией кубинского концептуалиста (???) Омара Годинеса, развернувшейся в L-галерее (14.05), и выставкой пяти французских художников в Центре современного искусства в один день (15.05) с выставкой японского плаката в Библиотеке иностранной литературы. Посреди этого торжества непонятного, неизвестного и зачастую бессмысленного «Культура Кеме» выглядела вполне органично.

Творцы выставки были удивлены невниманием к их детищу в Москве. И действительно, было чему удивляться. О выставке в Музее этнографии в Санкт-Петербурге написал восторженно «Ъ». На биеннале в Йоханнесбурге работа юных петербуржцев была выставлена рядом с работой вездесущего Болтанского и заслужила незаслуженное внимание. Невнимание к выставке не менее интересно, чем ее вторичность. Вторичность в московском контексте не считывается — кто знает о выставке, случившейся двадцать лет тому назад в Корнуэллском университете? Наверняка авторы «Культуры Кеме» не знали об этом проекте. Невнимание — знак плохой организации. Того, что выставка выпадает из стратегии галереи «Манеж». Галерея, у которой существует «свой круг» (фотореалисты) со своими, принятыми в этом кругу, играми, которые вовсе не совпадают с играми, предложенными коллективом авторов выставки. Невнимание, вызванное также тем, что в московском актуальном контексте прочитываются прежде всего брутальные высказывания. Так, сама выставка переходит в ряд феноменов параллельной истории — неосуществившейся возможности, которая могла бы осуществиться и, может быть, осуществилась в ином временном пласте и контексте.

Что до кемейских вещиц — они не стоят внимания. Эклектичное соединение пиктографической символики и плохо пройденного египетского наследия. Известняковые «плиты с росписями» скорей напоминают о стройплощадке, изнасилованной вандалами подмосковных окраин, чем о чём бы то ни было египетском. Низкий уровень «росписей» и «рельефных изображений» вызывает лишь недоуменное раздражение. Этот низкий уровень можно списать на «серьезный регресс во всех областях материальной культуры», испытанный «культурой Кеме», но это оправдание слабости.

Культура подражания на вербальном уровне разработана лучше, чем на визуальном. Но даже тексты не убеждают. В них есть некоторые необходимые элементы «научных статей». Но нет сути: в их «ненаучности» убеждает расплывчатость формулировок, почти полное отсутствие традиционного аппарата комментариев и ссылок. Для «научного каталога» это слишком слабо.

Не нова идея. Не ново воплощение. Недостоверны результаты. Важно и интересно увидеть историю как продукт художественного воображения. Каким она, в сущности, и является.

Примечания

  1. ^ Norman Daly with Beauvais Lions: The Civilisation of Llhuros. The First Multimedia Exhibition in the Genre of Archeological Fiction./ Leonardo, Jsfe 24, 3, 1991, pp. 265-271.
  2. ^ Из словарика ллхаросианских словечек: «Пруй (Pruii) — редая птица (похожая на колибри с черными ногами), у которой крик спаривания походит на звук звонящего телефона».
  3. ^ Государство сонгаев располагалось по берегам реки Нигер примерно с начала VII по начало XIX века.
Поделиться

Статьи из других выпусков

Продолжить чтение