18+

На Малой Грузинской был Павел Борисович Розенберг, герой-ветеран, создатель группы «21». В любой конфликтной ситуации, а их бывало немало, он говаривал: «У меня шесть высших образований, а они, засранцы, учить меня будут, еб твою мать!» Писал большие картины с большим же смыслом, а однажды затеял выставку «Искусство XXI века». Мое недоумение по поводу названия рассеял, сообщив, что уже написал картину XXI века; притащил к себе домой, накормил борщом и показал её. На светло-сером фоне на ветке сидела также серая, но более темная, чем фон, обезьяна. А перед ней маячил еще более темный шар, прописанный очень старательно, но не очень искусно. Каталог выставки советского нонконформистского искусства в музее университета Радгерс, штат Нью-Джерси, в часе с лишним езды от Нью-Йорка, завершается репродукцией картины «Sphere» художника Леонида Ламма. Сей финальный аккорд, долженствующий вызывать катарсис, вызвал в моей памяти картину XXI века художника Павла Розенберга. Знакомство с оригиналом подтвердило сходство — все почти то же за вычетом обезьяны. Сама же экспозиция вызвала в памяти всесоюзные отчетные выставки в Манеже и по качеству многих изделий, и по громоздкой запутанности, и по узнаваемым работам и авторам — героям республиканских и левомосховской сцен времен сладостного застоя. Что до Ламма, он, похоже, становится у них главным нонконформистом и вообще главным — красноречивое свидетельство победы постмодернизма: в парадигме мультикультурализма и дискурсе политкорректности разница между ним и, скажем, Кабаковым уже не артикулируема. После создания этой экспозиции, похоже, так же не артикулируемой станет разница между конформизмом и нонконформизмом, первой и второй культурами. Надгробие в виде фонтана «Дружба народов» на братской могиле советско-антисоветского искусства.

В Сохо стало меньше галерей и еще больше затейливых магазинов и магазинчиков этно-антикварного профиля. Напрашивается сравнение, и не в пользу галерей. Артрынок был силен и привлекателен, пока актуальное искусство хоть каким-то местом производило объекты, доступные для коллекционирования, и таким образом формировало элитарного коллекционера, ощущающего себя идущим в ногу с временем. Теперь на этом месте стена, по одну сторону которой неколлекционибельное искусство, а по другую кич и салон. А картина и скульптура, ориентированные исключительно на украшение (решение) интерьера, то есть на те же задачи, что этнографическая экзотика и антиквариат, сильно и во многих отношениях проигрывают всевозможным финтифлюшкам, прикольчикам, милым пустячкам и штучкам-дрючкам, порой очень качественным и роскошным, полезным, удобным или просто приятным во всех отношениях.

Вот русская галерея в Сохо. У входа мультигрудая и полизадая истуканша Шемякина. Внутри картинки в ряд по автору на стене. Все по контрасту с истуканшей маленькое и худосочное. Узнал другого Захарова — все такой же трассирующе-пунктирный, только меньше. Не узнал Сундукова — натужный сюр в аккуратненьких рамочках.

В модном месте в Челси, черт, как всегда, забыл название, презентация проекта «Выбор народа» по поводу на этот раз его компьютеризации. Бетонная коробка на кровле, внутри фуршетные столы и компьютер в уголке. Желающий может сесть за монитор и выяснить, например, как соотносятся его вкусы с таковыми у среднего американца, хохла, турка, русского и т. д. Какой размер вам больше нравится? Какой цвет вам больше нравится? «Это очень важное место!», «Это очень важные люди!» Некий архитектор («Это очень известный архитектор!») сделал на кровле кольцеобразную стеклянную выгородку, и в ней отражается закат над Гудзоном с небом, полным частных самолетиков. «Это чудо дизайна!» Ваш покорный слуга, в прошлом архитектор и дизайнер, этого чуда не постиг, а вот что даже на кровле курить нельзя, действительно чудно.

На пяти подкровельных этажах — выставки. Посмотрел одну на первом, потому что не заметил лифт и взял неверное направление, и одну на последнем — ходил пописать.

Где у них оживление, так это в быту. Криков больше стало, драк. Курят все на улицах — идут и дымят, потому как больше нигде нельзя. Найти в Даунтауне заведение, где можно одновременно выпить, поесть и покурить — задача далеко не тривиальная. А черные вовсю хамить стали. Прямо на улицах задевают и хамят. Похоже, скоро, подобно милым палестинским ребятишкам, начнут бросаться камнями. Разве состав почвы иной — меньше практических возможностей. А белые тоже хамить стали. Соседка, когда мы по наущению Джейми Гамбрелл попросили у нее ключ от лифта, так уделала, что нашим поучиться. А вот один сюжет в историческом развитии. Пять лет назад во всех вагонах сабвея были наклеены рекламные объявления: «Если у тебя есть проблемы с родителями, звони нам, и у тебя не будет никаких проблем!» Дети оказались отзывчивыми, и, например, в 1993 году около шестисот родителей и преподавателей было осуждено за сексуальные домогательства. А совсем недавно Верховный суд, заваленный апелляциями, решил проверить эти дела и установил, что кроме двух с чем-то десятков все были сфабрикованы психиатрами и детишками:

— Помнишь, как твой папа, когда тебе было два года, перед сном обнимал тебя, целовал и клал руку вот сюда, а в ванночке, когда мыл, проводил вот по этому месту?

— Да, кажется, помню, — отвечает Паола Фрост.

— А тебе не кажется, что именно это повлияло на твою дальнейшую жизнь? У тебя ведь есть проблемы с сексом?

— Еще какие. Да у меня из-за этого вся жизнь наперекосяк.

А еще эмигранты стали по-своему различать знаки светофора на переходах: «WALK» зовется белым волком, a «DON'T WALK» — красным волком.

Виталий Комар показал нам с женой почти готовый проект «Живопись со слонихой». Конечно, обезьяны, ослы и те же слоны уже занимались живописью где-то в пятидесятых, но не как равноправные партнеры с белыми мужчинами. Виталий разъяснил, что слоны к изоискусству не склонны и вполне бездарны, а слонихи очень талантливы, а Рене, выбранная ими в партнерши, — самая из самых, и работать с ней было одно удовольствие. Есть слонихи левши и правши: если не с той стороны кисть в хобот вставишь, ничего не выйдет, могут рассвирепеть — весьма вспыльчивые животные. Другие интересные наблюдения и сюжеты совместной работы. Очень хорошие фотографии. Очень живая живопись. Разобрались, где они, где она. Вполне равноправное сотрудничество. Я лишь усомнился в последовательности проведения этой акцией в жизнь принципов мультикультурализма: почему именно люди, пусть и весьма достойные, решают, кто из слоних талантливей? Если им не отказано в таланте, почему отказано в праве судить о нем? В праве осуществлять экспертизу — устраивать конкурсы, например, и делегировать наиболее достойных слоних для творческого сотрудничества с людьми, ослами, обезьянами и так далее.

После мастерской Виталий Комар пригласил нас в гонконгский ресторан, где за один присест удалось вкусить омаров, крабов, гребешков, креветок, корову, голубя и суп из черепахи.

 

P.S. Как честный человек, обязан отметить один положительный аспект влияния политкорректности на американскую жизнь — в любом магазине можно без проблем купить одежду XXL (очень-очень большую). В свою очередь значок XXL, которым отмечена вся моя одежда, постоянно напоминает мне, что искусство XX/ века таки уже не за горами.