Актуальность выбранной темы номера проверяется просто — количеством поступивших рукописей. Так, тема «Цена и ценности» вызвала столь живой интерес, что поставила редакцию «ХЖ» перед необходимостью собрать поступившие тексты под двумя обложками.

Интерес к этой теме не удивителен. В сфере современного искусства диалектика цены и ценности обладает будоражащей воображение и провоцирующей вопросы интригой. В самом деле, только в мире искусства обыденная вещь — например, купленная в универмаге рубашка, может по воле художника превратиться в произведение искусства, а затем, попав уже на другой рынок — не промышленных товаров, а рынок художественный, приобрести там новую цену, к ее реальной материальной стоимости отношения не имеющее (Л. Тишков «Почем рубашка?»). Более того, если и принято считать, что цена — уже не вещи, а произведения — определяется художественной ценностью, то открытым остается вопрос — как увязать между собой эти инстанции? Ведь «ценность бесценна, поскольку, в пределе, фундируется небесами. Цена же определена. Терминологически описание ценностей апеллирует к инстинктам и чувствам, в то время как цены описываются однозначно..., одномерно, одноразово. Цены однозначно превосходят одна другую, находясь в... стратифицированном отношении-порядке. Ценности же в принципе не превосходят одна другую..., покоясь в вечности» (Д. А. Пригов «Купи меня, как я тебя»). Ко всему прочему, как утверждают эксперты: «Цена является результатом игры, в которой все игроки преследуют свои цели, а абстрактная картина рынка никогда не бывает исчерпывающе объективной» (Е. Сабуров «Синтетическое искусство в игровом обществе»).

Впрочем, парадоксальная сложность коллизий цены и ценностей уже давно стала предметом вдумчивого анализа. Исследователи обращают внимание: «исходное заблуждение — отождествление капиталистического арт-рынка с рынком докапиталистическим. Безудержная алчность в делах наживы ни в коей мере не тождественна капитализму: эти иррациональные стремления оказываются обузданными и рационально регламентированы. Само появление на рынке произведения искусства предполагает обязательное наличие специфических значений (художественных, эстетических, культурно-исторических), указывающих на возможность бескорыстного (несобственнического) наслаждения. Арт-рынок поэтому — это часть общего механизма по ограничению дикого рынка» (Е. Барабанов «Искусство на рынке или — рынок искусства?»). Поэтому, исследователи, описывая сложные закономерности появления цены под воздействием нематериальных ценностей, приходят к понятию «системы искусства» — «структурно организованного комплекса социальных инстанций, институций и механизмов, обладающих вполне определенными функциями и связанных обязательной совокупностью конвенций, в том числе конвенциями о правилах пересмотра конвенций» (Е. Барабанов «Искусство на рынке или — рынок искусства?»).

Можно ли говорить сегодня, что в России после пятнадцати лет реформ сложилась «система искусства»? Многие практики свидетельствуют: «к сегодняшнему моменту уже можно говорить о возникновении «бизнеса современного искусства» (В. Дубосарский в круглом столе «Художник и рынок»). Однако, «бизнес искусства» еще не означает наличия такого сложного механизма как «система искусства», частью которого и может быть полноценный «рынок искусства». К сожалению, до сих пор у нас «рынок искусства все еще смешивается с искусством на рынке, либо с легализованной фарцовкой, либо с клановой монополией на дорогостоящие заказы столичной власти, либо с салонными украшательствами на кустарном рынке товаров» (Е. Барабанов «Искусство на рынке или — рынок искусства?»). С этой точки зрения — как это не парадоксально — сегодняшний капиталистический «бизнес искусства» сильно уступает социалистическому «рынку искусства», бывшему частью многомерной «системы советского искусства» (В. Сальников «Рассказ о том, как были связаны художественные принципы и деньги в советском искусстве»).

Впрочем, художники считают, что все это не имеет к ним отношения, потому что они «в общественной цепочке — этакие блаженные» (Г. Первов в круглом столе «Художник и рынок»). Впрочем, у многих это позиция не лишена лукавства, цитируя поэта, они утверждают: «Друзья! Пишите искренне: за это лучше платят!» (Ю. Альберт в круглом столе «Художник и рынок»).

МОСКВА, ОКТЯБРЬ 2002