Выпуск: №110 2019
Вступление
КомиксБез рубрики
За непрозрачностьЭдуар ГлиссанЭссе
3D. В память о Саше НовоженовойГлеб НапреенкоТекст художника
Воздержание от сужденияГеоргий ЛитичевскийЭкскурсы
Бесформенное: архитектоника ненадежностиКонстантин ЗацепинБез рубрики
Странный формализмГрэм ХарманЭссе
Зомби-буддаАлексей БоголеповТеории
Живопись вне себяДэвид ДжозелитБеседы
О перверсивном режиме функционирования искусстваНаталья СерковаАнализы
Гул экологической чувственности 2. Назад к процессамЕгор РогалевСитуации
«Sun&Sea (Marina)» на 58-й Венецианской биеннале, или Как мы перестали волноваться и научились любить климатическую катастрофуСаша Бурханова-ХабадзеСитуации
Призрачные вибрации. Искусство как практическая аффектологияЛера КонончукТекст художника
Тенденции к перформативной критикеВик ЛащеновТекст художника
Пары сужденийИван НовиковКонцепции
Музей как колыбель революцииБорис ГройсСитуации
Политика взгляда: о некоторых особенностях художественных исследований в Украине после 2014 годаПавел ХайлоМонографии
Шибболет: полиция уха и криминалистическое слушание в проектах Лоуренса Абу ХамданаЭмили АптерПерсоналии
Черные дыры, кроличьи норы и параллельные миры Йоса де Грюйтера и Харальда ТисаЕлена ЯичниковаБиеннале
Интересные временаВалерий ЛеденевВыставки
«Проходные действия»: летопись циклаВиктор ЖдановВыставки
Пустырь и лес: о человеческом в природных системахАнна НижникХудожественный журнал №110Художественный журнал
№110 Кризис суждения
Авторы:
Авторы:
Эдуар Глиссан
Как гласит школьная истина, искусство — это не только предмет изучения, но и форма познания действительности. Ведь «суждение об искусстве, признанное само по себе разновидностью искусства (в отличие от заключений метафизики или науки), не замедлило обернуться открытием феномена искусства как суждения» (Г. Литичевский «Воздержание от суждения»). От суждения же — в том числе и художественного — мы привыкли ждать если и не протокольной ясности, но несомненно — доступности и постижимости. Однако многие современные художники в своих работах, как кажется, «воздерживаются от суждения», отставляют не проясненным свое послание или же, более того — подвергают «кризис способности суждения» программной тематизации. Одним из аргументов, объясняющих этот кризис, может быть следующий: для того, чтобы вынести суждение об объекте, его нужно увидеть, охватить целиком. А это по определению невозможно. Мы «не видим мир во всей его полноте, так как… являемся частью мира, и всегда находимся внутри его границ, и, соответственно, не можем занять по отношению к нему внешнюю позицию или метапозицию» (Б. Гройс «Музей как колыбель революции»).
И все же критика способности суждения — это ведь тоже суждение. В то время как «те или иные разновидности теорий деконструкции, нового историзма или Франкфуртской школы… кажутся сегодня малопригодными» (Г. Харман «Странный̆ формализм»). Мы живем в эпоху, когда былая социально-экономическая стабильность все более разоблачает свою иллюзорность. Отсюда проницательный аналитик, «Хэл Фостер, выделяет в качестве базовой черты художественных практик начала XXI века «ненадежность», за которой стоят неуверенность в будущем, неопределенность и незащищенность в настоящем. «Мимесис ненадежного», по Фостеру, основывается на стремлении искусства «оставить бесформенность как она есть, чтобы она как можно более прямо отражала и “смятение” правящих элит, и насилие глобального капитала» (К. Зацепин «Бесформенное: архитектоника ненадежности»).
Но для некоторых и эта позиция может показаться непоследовательной, так как использует «воздержание от суждения» как активистскую стратегию, то есть по сути, как прямое памфлетное суждение. На самом же деле за любым подобным суждением скрывается, выявленный психоанализом, театр бессознательного: радикальное утверждение неизменно взыскует «нечто большее, нежели им самим было заявлено, поскольку им движет фантазм, содержащий представление об ответном возмездии за его осуществление… Заявляемое по-прежнему сохраняет ценность ориентира, но, в силу невозможности подступиться к желанию, действие изменяет знак так, что теперь субъект нападает на свои прежние намерения, препятствуя их осуществлению» (Н. Серкова, А. Смулянский «О перверсивном режиме функционирования искусства»).
Наконец, еще одной попыткой преодолеть «кризис» стала так называемая объектно ориентированная онтология, которая при этом, похоже, сама дезавуировала собственную претензию вернуть сознанию способность к суждению. Ведь эта онтология, «производя своеобразный перенос абстрактных феноменологических категорий восприятия в разряд реально существующих явлений», приходит к «утверждению, что объекты реально существуют, но при этом у нас нет доступа к их реальности. Они выстраиваются в какие-то конфигурации, что-то бормочут сами себе, и нам остается только вслушиваться в это неразборчивое бормотание, распознавая его по каким-то косвенным признакам» (Е. Рогалев «Гул экологической чувственности 2»).
Но, может, на самом деле надо просто лишить формулировку «кризис суждения» негативных коннотаций? Может, в нем следует распознать скрытую позитивность? Так еще Эдуар Глиссан выступал с апологией непроницаемости, то есть неподвергаемости объекта и субъекта суждению, связывая с этим гарант автономии, «жизни в ее нередуцируемой уникальности. Неясности могут сосуществовать, сливаться воедино, образовывать сплетения, истинная суть которых сосредоточена в фактуре плетения, а не в природе его компонентов…Величием и благородством будет исполнено движение, чьим референтом станет не Человечество, но великое разнообразие человечеств». (Э. Глиссан «За непрозрачность»).
Москва, АВГУСТ 2019

