Выставка «Давай!» — такое же странное событие для русского артистического мира, как и ее название. Но мы должны быть благодарны ей за то, что она позволила нам взглянуть на себя со стороны.

Неожиданным образом русское искусство оказалось на той же территории, к которой принадлежит инфраструктура «русского» Берлина, и стало частью местного мультикультурного ландшафта. На это сработала и вульгарность названия, пафос ничем не подкрепленных деклараций, русские вечеринки и чисто эмигрантская экзальтация «панических слухов и апокалиптических стенаний» в России (цит. каталог). Мы оказались частью раскручиваемой этнической моды, в которой вопрос о качественной стороне искусства просто не ставится.

Еще одной неожиданностью стал состав участников. Несмотря на то что организаторы обещали показать «молодое и радикальное искусство из России», в выставке участвуют самые разные художники, независимо от их возраста и стремления быть радикальными. Однако эта выставка, пожалуй, впервые отходит от устоявшегося за последние 10 лет списка «российской сборной», и это следует считать заслугой иностранного «тренера», несмотря на очевидную «несыгранность» нового состава.

Главный принцип построения выставки можно определить, как аффирмативно развлекательный, типа: «это вам будет интересно!» Тем самым проект с успехом был развернут в основном на территории поп-культуры. Подобное ощущение усиливается за счет потока простых немецких зрителей, которые с искренней серьезностью пытаются понять, что им сегодня предлагают поесть. Выражение лиц зрителей на выставке подозрительно напоминает мимику гостей экзотического ресторана при чтении меню. В этой ситуации лучшим комментарием к выставке стал перформанс «Фабрики Найденных Одежд»: две русские художницы торжественно, под звуки оратории на немецком языке, кормили изысканным ужином при свечах немецкую уборщицу.

Для нормального западного обывателя современная жизнь за пределами развитых стран представляется как некий неструктурируемый внеисторический хаос, информацию о котором он черпает из масс-медиа. Поэтому любая выставка, построенная по национальному признаку, ставит вопрос: насколько русский (или какой угодно) художник, отражающий в своей работе особенности национальной жизни, может быть понятым на Западе. Другими словами, совпадает ли он с уже известными масс-медиальньши клише или нет. Поэтому нет ничего неожиданного в том, что немецкая пресса и другие масс-медиа увидели в выставке только то, что им уже и так было известно, и не заметили работы, которые выпадали за рамки устоявшихся представлений о России.

При этом в своей организационной структуре выставка была выстроена довольно хитро, заранее отводя от себя неизбежные нападки в полигнекоректности внешнего взгляда, не позволяя всё свалить на произвол из-за рубежа. Команда русских кураторов, специально отобранная для этого проекта, формально была ответственна за выбор авторов и подготовку проектов, тем самым размыв ситуацию экспорта и импорта. К сожалению, эта выставка продемонстрировала полную пассивность и неорганизованность российской художественной сцены, не способной выработать свои собственные внутренние механизмы кооперации и репрезентации.

В проекте «Давай!» многое вызывает недоумение. Например, из каталога выставки следует, что русские художники — это первопроходцы-одиночки, не вписанные ни в какую систему, вырабатывающие «новую радикальную стратегию искусства», причем делающие это в атмосфере «непрекращающегося социального и политического кризиса». Проект просто игнорирует новую социально-экономическую реальность «путинской» России и ее положения в мировой политике. Что в принципе могло и должно было бы стать лейтмотивом этой выставки.

Нам ясно показали, какими нас хотят видеть. Будем ли мы и дальше отвечать подобным проекциям Запада, или же мы сможем завоевать право на полноценный диалог, зависит только от нас самих.

Есть над чем работать, товарищи!