«Художественный журнал»: Не так давно закончилась международная ярмарка «Арт-Москва». Как вам кажется, была ли она успешной?

Михаил Крокин: Мне очень понравилась ярмарка. Самое главное, что устроители «Арт-Москвы» смогли привлечь представителей региональных галерей и музеев. То есть компанией «Экспо-Парк» была проведена очень правильная и профессиональная работа, которую они переняли от западных ярмарок, таких как «Арт-Франкфурт», «АРКО», «Арт-Кельн».

Что касается коммерческого успеха, то, если честно, не знаю. Я не заметил, чтобы кто-нибудь из посетителей подходил к стендам и что-нибудь покупал. У меня есть информация о том, что одну большую инсталляцию Константинова хотел купить Умар Джабраилов, но его потом отговорили. И я даже рад, что он не купил: значит, сомневался; мне всегда неприятно, когда покупают произведение искусства и хранят его у себя на чердаке.

«ХЖ»: Ваш стенд на ярмарке очень отличался от стендов других галерей.

М.К.: На самом деле мы делали наш стенд, не рассчитывая на коммерческий успех. Я знал, что затрачиваю средства не для того, чтобы продать, а для того, чтобы показать совершенно новый некоммерческий проект. Когда мы подавали заявку на участие в «Арт-Москве», нам сказали, что на стенде должен быть оригинальный проект галереи, что «Арт-Москва» — это концептуальная ярмарка. И представьте мое удивление, когда я вижу, что на ярмарке примерно у 90 процентов стендов чисто коммерческие экспозиции. Все-таки было заметно, что из-за спешки не был проведен достаточно доскональный и принципиальный отбор участников, но это, естественно, лучше, чем пустые стенды.

И знаете, мне было приятно, что многим наш стенд очень понравился. Да и вообще я был удивлен, что кому-то что-то нравится на этой ярмарке. Не случайно, что в тот день, когда на коллоквиуме обсуждалась тема коллекционирования, я задал вопрос присутствующим коллекционерам: вы с этими произведениями живете? вы хотите видеть эти работы каждый день? или вы покупаете ради того, чтобы у вас это было, чтобы, если понадобится, всегда можно продать? Мне было очень приятно, когда почти все коллекционеры ответили, что приобретают произведение для себя, «живут» с ним.

Вообще очень трудно существовать, когда отсутствует институт спонсорства, институт коллекционирования, когда нет клубов «любителей искусства», — не потому, что это никому не нужно, а потому, что государством это не поощряется.

«ХЖ»: А в какой форме государство могло бы помогать современному искусству?

М.К: В Германии, я знаю, государство вводит налоговые льготы для коллекционеров, приобретающих национальное искусство. Считается достойным иметь в офисе или дома современное немецкое искусство. Наших же художников не покупают, и это, конечно же, следствие того, что они недостаточно «раскручены» за рубежом. Международные художественные ярмарки и существуют как для того, чтобы продавать искусство, так и для того, чтобы «раскручивать» художников. Например, в Мадриде устроители «АРКО» каждый год выбирают одну страну, которая и является главным участником ярмарки. Галереи этой страны представляют не только коммерческие работы, но и некоммерческие проекты, перформансы и т. д. Например, в 1999 году такой страной была Португалия, в 2000-м — Италия, и список стран уже определен до 2005 года. А России там нет. На мировой карте современного искусства ее просто не существует. Даже в этом году, когда директор «АРКО» пригласила галереи из Восточной Европы, Венгрия, например, была представлена четырьмя галереями, а Россия — всего тремя. Да и то не Россия, а Москва. Что, в Венгрии больше галерей или они настолько богаты, что могут позволить себе участвовать в ярмарках, платить за стенды, транспортировку, а российские галереи не могут? Да нет, все гораздо проще. Венгерское правительство заинтересовано в том, чтобы их страна была представлена на международной сцене, вот они и оплатили участие своих галерей в ярмарке и взяли на себя транспортировку и страховку. А российскому министерству ничего не надо. Участвует Россия в Венецианской биеннале, и слава Богу, вот нас уже и знают. Но ведь существуют и другие выставки, где тоже очень престижно участвовать.

«ХЖ»: А какова ситуация у нас в стране, покупают ли сейчас современное искусство?

М.К.: Постепенно ситуация меняется. Покупать и коллекционировать современное искусство становится модно. Может быть, пока не престижно и не очень выгодно, но я стараюсь привлекать людей, объяснять, что такое современное искусство. К сожалению, из-за нестабильной экономической ситуации постоянный круг коллекционеров так и не был создан. В середине 90-х годов мне удалось заинтересовать современным искусством довольно много людей, но после экономического кризиса 98-го года одни разорились, другие же испугались вкладывать деньги в искусство. В этой связи «Арт-Москва» была очень показательна: я замечал, людей, которых раньше никогда не встречал ни на вернисажах, ни на ярмарках; они знакомились с нами, интересовались работами, и у меня сложилось такое впечатление, что мы будем продолжать с ними плодотворно сотрудничать.

«ХЖ»: Михаил, вы знаете, что в этом году «Арт-Москву» посетило много людей, стояли даже очереди за билетами; не сложилось ли у вас впечатление, что изменилось отношение к современному искусству, ведь раньше оно просто отторгалось?

М.К.: Я думаю, что люди всегда интересовались современным искусством, другое дело, что они привыкли интересоваться и любить то, чему их учили в школе по учебникам, — Шишкины, Репины, Брюлловой. Но такие рассуждения применимы скорее к поколению моих родителей. Нынешнее же поколение настолько свободно, что, видя современное искусство в ЦДХ, они думают, как мне кажется, что это даже скорее консервативное искусство, молодежь готова воспринимать более радикальные вещи. А общая экспозиция на «Арт-Москве» была достаточно мягкой, гладкой, без провокаций, — за исключением нескольких работ. Вы знаете, я заметил, что народ стал привыкать к Кулику, и я бы не удивился, если б не было никакой реакции на провокации Бренера или Осмоловского, или разделку барана в залах ЦДХ. То есть такого рода акциями уже никого не удивили».

«ХЖ»: Михаил, вы были на многих ярмарках Что сейчас больше покупают — картины, фотографии, объекты?

М.К.: Да, вы знаете, я интересовался этим вопросом два года назад на «АРКО», там практически не было живописи. И организаторы ярмарки мне сказали, что такова общая тенденция: холст себя изжил, на нем работать неинтересно. И действительно, я стал замечать, что художники предпочитают работать с деревом, металлом, воздухом, но только не с холстом. А покупатели не готовы к этому, я видел, что люди покупали то, что понимают. Конечно, на «АРКО» покупают не только частные лица, но и группы специалистов, которые работают на корморативные коллекции, и действительно, как раз они могли купить что-то, что «оторвано от жизни». Но все-таки я специально ходил и смотрел и видел, что красные кружочки стоят в основном под графикой, зарисовками 60 — 70-х годов и фотографиями. И на «АРКО»-2000 я решил взять работы Куприянова для персональной экспозиции, но в какой-то момент передумал, взял еще графику и фотографии других художников, и, как ни странно, именно их у меня и покупали, а большими работами Куприянова очень интересовались, но никто не купил. То есть продавались небольшие, и недогогие произведения, что характерно для сегодняшней Испании.

А вот на последнем «Арт-Брюсселе» обсуждали уже новую тенденцию, что холст возвращается. Это объяснялось тем, что люди устали от экспериментов, что они хотят видеть настоящее искусство, которое сделано руками, а не компьютером.

«ХЖ»: А какие тенденции сейчас в Москве? Что сейчас модно, что покупают?

М.К.: Меня очень беспокоит, и это было особенно хорошо видно на «Арт-Москве», что существует практически один художник — Олег Кулик И мне кажется, что это неправильно в плане воспитания зрительского восприятия. XL, «Риджина» «раскручивают» Кулика, плюс Кулик имеет персональный проект. Я не могу сказать, что в Москве сейчас популярно, и не знаю, к чему стремятся галеристы. Сказать, чтобы я увидел что-то новое на «Арт-Москве», нельзя, может, потому, что я видел все в Мадриде, Берлине и Базеле. Пожалуй, единственное, что сейчас очевидно входит в моду, — это lightbox Действительно, очень красивое сочетание света и фотопленки в этом направлении работают Ольга Чернышева, Пакито Инфанте с Анной Горюновой, и последний проект Кулика был выполнен тоже на Iightbox Может быть, есть и еще какие-то новые направления, но наша промышленность к этому не готова. Доходит до того, что мы не можем заказать в Москве тонкие, чистые стекла или высококачественный пластик, чтобы показать графику или фотоработы. Наши технологии сильно отстают от мирового уровня, работы получаются «скоропортящиеся», и поэтому их не покупают, покупают же фотографию и живопись, скорее по привычке.

«ХЖ»: Михаил, а как вы считаете, в будущем все-таки возможно существование двух ярмарок в Москве?

М.К.: Я считаю, что в Москве существует лишь одна ярмарка — это «Арт-Москва»; «Арт-Манеж» — это скорее арт-салон. Мне кажется, что организаторы «Арт-Манежа» недостаточно работают с аудиторией, т. е. они предоставляют выставочное пространство, а дальше — делайте что хотите. На выставку приходят не коллекционеры или те, кто может организовать комплектацию какой-нибудь корпоративной коллекции, оказать помощь в организации поездок на зарубежные ярмарки, а такое впечатление, что публика выходит из торгового комплекса «Охотный ряд» и идет поглазеть на искусство в Манеж Я думаю, что лучше делать одну большую ярмарку раз в два года. Я был удивлен, что на «Арт-Москве» не было таких галерей, как «М'АРС» и «Fine Art». Конечно, это могли быть и закулисные интриги, но я считаю, что такого уровня галереи должны обязательно присутствовать на ярмарках Конечно, надо привлекать не только немецкие и французские галереи, но и наши тоже. И должна быть одна большая ярмарка, желательно, как я уже говорил, один раз в два года, чтобы было время подготовиться к ней, продумать, каких художников приглашать на нее. Два раза в год в Москве устраивать художественные ярмарки — это много: там, где нет институций, которые бы покупали искусство, проводить часто ярмарки бессмысленно. Ведь посмотрите, не было бы на «Арт-Москве» Церетели и Джабраилова, никаких продаж и не было бы.

Я считаю, что Манеж — это случайное место, в ЦДХ же зрители приезжают специально на выставки или на ярмарку, они даже готовы выстоять длинную очередь за билетами. И публика стала более терпима, больше стали интересоваться актуальным искусством: да, это не то, к чему я привык, но все равно, пойду посмотрю ради интереса...

 

Интервью брала АННА СВЕРГУН