18+

— Да, были люди в наше время, Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
М. Ю. Лермонтов. «Бородино»

Когда речь заходит о грядущем отечественного искусства и о перспективах его развития в 2000-х годах, можно услышать разные, порой противоречащие друг другу суждения. Вот лишь некоторые из них:

1. Сейчас в Москве нет интересных молодых художников.

2. Сфера современного искусства не является привлекательной для нового поколения.

3. Молодые художники не желают заниматься актуальным искусством и идут в другие области для творческой реализации.

4. Нарождающееся поколение художников не понимает ситуации, сложившейся на интернациональной арт-сцене, и им неведомы проблемы современного искусства.

5. Сейчас молодые художники образованны гораздо лучше своих предшественников, т. к издано множество принципиальных текстов, а с помощью Интернета можно быть в курсе всех важнейших событий.

6. Овладев новейшими технологиями и постигнув премудрости Интернета, молодые художники поведут нас в XXI век

7. Новое поколение цинично использует находки художников 90-х и пытается следовать теми же тропами.

8. Молодые художники услужливы, они — абсолютные тотальные конформисты, эти карьеристы «сожрут всех с потрохами».

9. Невозможно появление новых харизматических лидеров.

 

Вот несколько реплик, исходящих от обеспокоенных и озадаченных представителей московской арт-сцены. Что же, попытаемся проследить симптоматику и прояснить ситуацию.

Итак, с чем сейчас, в 2000 году, сталкиваются потенциальные молодые художники? Прежде всего с наследием 1990-х годов, которое их не только восхищает, но одновременно и пугает, и отвращает. В их представлении, 90-е годы были доминантными для авторов, исповедовавших брутальные художественные стратегии. Глядя незамутненным юношеским взором на провокационные выступления классиков московского «радикализма», молодые художники, похоже, вовсе не собираются идентифицироваться с подобными практиками. Возможно, прерывание традиций объясняется тем, что, сформировавшись в постперестроечных условиях, новое поколение иначе воспринимает себя и свое место в искусстве и в обществе. Во-первых, бросается в глаза явная ориентированность анализируемой референтной группы на раннюю и успешную социальную адаптацию. Столь серьезное отношение к собственному статусу вызвано продиктованной временем необходимостью полностью соответствовать единственной социальной роли. Сейчас условия таковы, что занятия какой-либо профессиональной деятельностью требуют, как правило, предельной концентрации внимания, не оставляя ни времени, ни сил для параллельных экспериментов в области современного искусства. Во-вторых, следует отметить актуализацию категории успеха/успешности в системе ценностей молодого художника. При этом успех, в представлении юного и креативного автора, непременно должен сопровождаться триадой «слава — деньги — стабильность». Подобные притязания влекут за собой не желание ждать признания годами, а получать результаты незамедлительно. Следует также добавить, что приоритетное стремление к личному успеху крайне затрудняет объединение этих художников в творческие группы. С другой стороны, новое поколение чрезвычайно чувствительно к престижности в обществе избранной им профессии, а в настоящее время, с точки зрения молодого автора, профессия «художник contemporary art» по сравнению с дизайнером или клипмейкером не пользуется достаточным уважением и не является ультрамодной. Таким образом, подвижнический и героический путь так называемых «радикальных» художников с их изысканной метафорикой оказался хотя и экзотически привлекательным, но малоприемлемым для нового поколения.

Так что же может предложить московское арт-сообщество молодому человеку, стремящемуся к самовыражению? С одной стороны -перманентное отсутствие необходимых средств и неразвитость малочисленных арт-институций. С другой стороны — оптимизм энтузиастов и раздающиеся повсюду разговоры о востребованности новых имен и идей. Реально это может воплотиться в возможности сделать пару выставок в год в крошечных помещениях, при этом, разумеется, событие может остаться и незамеченным. А если галеристу/куратору замыслы автора покажутся неадекватными их собственным представлениям и артистическим претензиям, то судьба художника не состоится вовсе. При всей кажущейся открытости отечественных арт-институций и их стремлении к диалогичности, современное искусство нередко воспринимается молодыми талантами как проблемное поле чужой/чуждой территории. Неудивительно, что многие молодые художники отказываются от излишнего и неоправданного риска, направляя свои усилия в другие, более перспективные области, такие как дизайн и WEB-дизайн, иллюстрация, реклама, архитектурное проектирование. Успешное функционирование в этих областях удовлетворяет запросы честолюбивого профессионала: финансирование и немедленная реализация проектов, возможность более широкого распространения (тиражирования) своей творческой продукции и материальная независимость. В данном контексте безоглядное самопожертвование на ниве современного искусства без каких бы то ни было социальных гарантий выглядело бы по меньшей мере странно.

Если же рассматривать ситуацию смены поколений художников с позиций психоанализа, то интерпретировать безынициативное поведение новой генерации в современном искусстве вполне можно как функцию защиты целостности Эго. Уклоняясь от прямой конкуренции с художниками старшего поколения, молодые авторы подвергают вытеснению и торможению травмирующий процесс самоидентификации в рамках актуального искусства. Но, так или иначе, молодой художник, желающий быть радикальным сейчас, оказывается в эдиповой оппозиции к искусству 90-х годов, в тяжелых условиях конкурентной борьбы. Какая альтернатива брутальному буйству художников пафосных жестов могла бы родиться сейчас в недрах мыслительного аппарата неофита? Трудно сказать. Пока не дано окончательного ответа, будут живы иллюзии, связанные с ожиданием блистательного триумфа новейших технологий в области contemporary art. Однако, несмотря на аутентичное восприятие дигитальных технологий и тотальную доступность информации, молодые художники пока не демонстрируют арт-сообществу революционно новых открытий. Скорее всего причина такого «тромбоза» кроется не в бездарности и вульгарном негативизме, а в отсутствии соответствующей мотивации. Кроме того, в процессе выбора области применения своей креативной энергии автор не может не принимать во внимание дороговизну и существенные расходы, связанные с использованием новейших технологий. Лишенный возможностей реализовать свои зачастую перфекционистские замыслы, без адекватной материальной поддержки арт-институций, молодой автор совершает выбор не в пользу современного искусства.

Помимо этого, нельзя упускать из вида и реально существующую ситуацию своеобразной афонии. Отсутствие фанатичной одержимости проблемами актуального искусства среди нового поколения во многом обусловлено бесконечными рассуждениями специалистов о смерти искусства, об исчерпанности идей, о невозможности оригинального высказывания в рамках постмодернистского дискурса. Некоторые художники, оставившие свои тщетные попытки самореализации в области contemporary art, заявляют о том, что не воспринимают это искусство ни как актуальную сферу, ни как универсальную систему для высказывания, а быть «некрофилами» и говорить на мертвой латыни им не интересно. И хотя в ответ тут же хочется воскликнуть: «Зелен виноград!», вопрос об актуальности современного искусства и его востребованности в нашем обществе остается открытым.

Состояние фрустрации и апатии посещает многих молодых художников также и по причине более чем скромных и эпизодических успехов России на международной арт-сцене. Понимание всего спектра проблем, связанных с нелегким вхождением отечественного современного искусства в общемировой контекст, заставляет их критически относиться к собственным перспективам.

Особого упоминания требуют те молодые художники, которые, невзирая на трудности, упорно следуют тернистым путем актуального искусства. Прежде всего к ним можно отнести выпускников Института современного искусства (Москва), для которых был разработан специальный образовательный проект «Новые художественные стратегии». И хотя сейчас среди них трудно выделить харизматических лидеров, представляющих программные интересы грядущего поколения, нельзя исключить возможности их дальнейшего появления. Кроме того, помимо вышеупомянутой группы существует определенное число автономно функционирующих и оригинально мыслящих авторов. Характерно, что достаточно часто в адрес молодых звучат упреки в излишнем и неоправданном конформизме и расчетливости. Но даже если и есть основания для подобных обвинений, то позиции художников можно объяснить желанием успешной и быстрой адаптации и удачного включения в систему галерей и других арт-институций.

В заключение следует отметить, что, несмотря на вышеописанное отсутствие воодушевления у молодых творцов, мы все же вправе ожидать конструктивных изменений в сфере их конвенциональных отношений с миром contemporary art. А если эти перемены в области коммуникативных механизмов смогут привести к определенной системной выстроенности, то, может быть, мы и ощутим пульсацию молодой крови. И хотя пока невозможно предугадать, каким будет отечественное искусство в начале третьего тысячелетия, очень хотелось бы верить в его лучезарное будущее...