Появление сетевого искусства

Первые художественные сайты, сделанные в России, относятся к 1996 году. Вначале их авторы были исключительно москвичами и их можно было по пальцам перечесть. Их деятельность заинтересовала меня в то время по нескольким причинам.

Во-первых, к тому моменту их творчество развивалось в какой-то мере «на полях» мейнстрима московского актуального искусства, все они в той или иной степени занимались медиа-искусством: Алексей Шульгин — фотографией, Таня Деткина, Владимир Могилевский — видео- и мультимедиа-искусством.

Во-вторых, этих художников объединял интерес к коллективным формам творчества и авторства: Алексей Шульгин сделал несколько кураторских выставок («Кто я? Искусство выбора», галерея «Школа» и галерея «Юнион Ф», 1993, «Репродукция Mon amour», галерея «Лаборатория», 1994), Таня Деткина и Владимир Могилевский работали, вместе с другими художниками, над проектами под общим лейблом «Облачная комиссия». Владимир Могилевский совместно с Сергеем Шутовым, Кириллом Преображенским (и при моем участии. — Т. М), разрабатывал концепцию работы Института технологии искусства, а в 1993-м делал экспозицию работ видеохудожников и каталог на Арт-МИФ-3. Также не случайно Могилевский оказался, вместе с Сергеем Шутовым, руководителем практических занятий по мультимедиа с молодыми художниками в Художественной лаборатории новых медиа (1993-1994, проект Центра современного искусства Сороса, Москва).

В-третьих, начало их работы в Интернете фактически совпало с их полным исчезновением с московской художественной сцены, представители которой в ту эпоху Интернетом не интересовались.

Заглянув в то время на странички указанных авторов, можно было обнаружить новые виртуальные образования в российском секторе Интернета: сначала сетевую выставку «Hot pictures» («Свежие новости, или Эротические горячительные картинки»), «явившуюся первой российской галереей в сетях, осмысливающей изменение функций и средств выражения фотографии с приходом в искусство новых технологий»^[1], электронную галерею работ Андрея Казанжия «Море Хрона» (на сервере российского провайдера Совамтелепорт), «Сенсорные опыты в дигитальном пространстве» Руслана Рубанского, а затем и более концептуальные по отношению к технологии и идеологии Интернета работы: сайт Московский «www-art center», поддерживаемый Алексеем Шульгиным, Александром Николаевым и Таней Деткиной, и «WEB Thief», электронный журнал Владимира Могилевского, выставлявший работы молодых медиа-художников — Сэнди Ревизорова, Руслана Рубанского, Миши Адианова, Алекса Зубаржука, вчерашних студентов Художественной лаборатории новых медиа.

Перечисленные художники стали носителями идеологии «сетевого художника», который не только создает и размещает собственные работы в Интернете, но и помогает в этом другим художникам, не обязательно владеющим мультимедиа- или Интернет-технологиями. Подобная деятельность отвечала желанию создать альтернативные существующим институциям пространства презентации искусства.

«Внешне эта работа скорее техническая — обеспечение подключения к Интернету, установка необходимого «железа» и программ, создание независимых мультимедиа-центров и сайтов (site — единица пространства в Сети), где все желающие могли бы не только и не столько потреблять, но и создавать и публиковать то, что пока в отсутствие терминологии и критериев называют сетевым искусством»^[2].

Одновременно появились художественные манифесты. Один из них вдруг опубликовала на полосе «Культура» газета «Коммерсантъ-Daily». В этом тексте Ольги Лялиной и Алексея Шульгина впервые на русском языке дается определение сетевому искусству: «Его основа — не репрезентация, а коммуникация. А недробимая единица -электронное послание, свобода и горизонтальная система коммуникации».

Там же описывается, что такое «настоящий сетевой художник»: это тот, кто обеспечивает коммуникацию, обладает сетевым мышлением, то есть отказывается от «художественных» амбиций и концентрирует свои силы на «создании коммуникационных пространств, готовых к заселению и включению в креативное поле Сети»^[3].

В том же году на страницах «Художественного журнала» пионеры российского Интернета ответили на следующий вопрос: «Что Вас привлекает в WWW, что интересного и нового Вы там находите по сравнению со сферой «современного искусства»?»^[4].

Выяснилось, что в первую очередь новое медиа позволило художникам освободиться от «главных» московских кураторов, получить прямой доступ к информации и, как результат, начать по собственному почину участвовать в международных проектах.

Так, Таня Деткина, до этого бывшая одной из самых активных участниц проекта «Московская лаборатория новых медиа» (1994), объясняла: «В Интернете можно общаться с теми, кто далеко, за относительно небольшие деньги... Ты не обязан прибегать к посредникам: критику, галеристу, куратору. Никто не определяет контекст твоей работы, а твое материальное благополучие не зависит от того, насколько ты в него вписываешься... Каждая реплика в Интернете звучит органично и полноценно, здесь отсутствует идеологическая дискриминация. Ты не предъявляешь свой curriculum vitae для того, чтобы тебе дали слово». Она же отмечала экономический аспект вопроса: «Делать искусство в Интернете проще и быстрее»^[5].

Владимир Могилевский там же высказал предположение, что «на сегодняшний день такого явления, как профессиональное искусство, как оно понималось в 80-х годах, не существует. Более важным является участие в коммуникации, в чем-то, что живет и развивается». Он также поставил вопрос о несовместимости понятия «профессиональный художник» с теми, кто делает художественные проекты в Интернете: «Все так быстро меняется, что не хочется выбирать определение. Ясно только, что самые интересные вещи делаются непрофессиональными художниками... Лучшие сайты в WWW сделаны людьми, не принадлежащими миру искусства и не отравленными идеями, которые занимали художественный мир в 80-х годах. Особенность этих работ в том, что они адекватны гиперсреде, а не рассматривают ее в качестве традиционных художественных техник и материалов»^[6].

Все это кардинальным образом повлияло на положение некоторых из них на международной художественной сцене. Так, Алексей Шульгин превратился в создателя нового жанра искусства, определяемого сегодня серьезной критикой как Net-арт, список его всевозможных медиа-художественных мероприятий впечатляет, сегодня он не испытывает особой необходимости в поддержке со стороны отечественных кураторов.

 

Поиск и пропаганда российского сетевого искусства

Имея за спиной опыт создания Московской художественной лаборатории новых медиа и последовавшей за ней студии «Кросс-Медиа» (Термен-Центр), где художникам, помимо образовательной программы, предоставлялся бесплатный доступ к мультимедиа-оборудованию и техническая поддержка, московский Центр Сороса предпочел в новом медиа-проекте вывести за рамки проблемы производства. Кураторы «Да-Да-Net-I», первого российского фестиваля ресурсов по искусству и культуре в Интернете, сосредоточились на поиске и публикации уже существующего в Сети на специально открытом для этого в июле 1997 года сайте^[7].

В это время абсолютно неизвестной величиной был вопрос о том, существуют ли, помимо уже перечисленных авторов и нескольких имен из Санкт-Петербурга, в российском секторе Интернета другие сетевые художники. Номинации первого фестиваля («Художественный проект», «Ресурс на тему культуры», «Образовательный ресурс» и «Домашняя страничка частного лица») были своего рода сачком, в который организаторы пытались заманить «гениев русского net'a». Так, номинация «Домашняя страничка» предполагала существование в русской Сети творческих людей, делающих интересные самопрезентации, но не подозревающих о том, что они могут быть восприняты как «современные» художественные проекты. 87 проектов прошли первоначальный кураторский отбор. Анализ результатов привел к выводам о том, что «необходимо пересмотреть значения существующего доселе представления о художнике, о его происхождении и функциях»^[8], среди участников лишь меньшинство были «выходцами» из «современного искусства» Москвы и Петербурга, болыпая часть представляла научно-технический мир и провинцию. Сами члены международного жюри «Да-Да-Net-I» отмечали, что довольно часто непонятно, с какой точки зрения рассматривать тот или иной проект, проекты «перемещаются в область неопределенности (жанра)»^[9]. Более того, «большинство участников в номинации «Арт-проект», казалось, охватила аллергия на художественный мир, а сама такая профессия, как художник, вызывала откровенную иронию»^[10]. Членами жюри была отмечена литературная ориентация большинства проектов. Тетсуо Когава (Япония) отмечал, что «не только сайты по культуре и образовательные проекты, но даже и сайты художественные используют большое количество текстов»^[11].

Одним из выводов было также и то, что перемещение искусства в Интернет снимает оппозицию между официальным и неофициальным искусством, одновременно создавая новое поле маргинальности по отношению к художественным кругам, учитывая что «сетевые художники» — это художники, которые «бежали» в Интернет, в пространство отсутствия авторитета от того, что они оценивают как «арт-мафию». При этом в Интернете наблюдается любопытное явление — художественное выражение более не связывается напрямую с профессиональной принадлежностью, достаточно лишь иметь некоторые технические навыки. Именно поэтому крут «творцов» смог расшириться, а художественное самовыражение в Интернете стало альтернативой институциональному искусству»^[12].

В 1998-1999 гг. в Центре Сороса уже создается целый отдел, МедиаАртЛаб, ведущий все проекты, касающиеся Интернета. Ольга Шишко и Алексей Исаев (при активном участии Татьяны Горючевой) проводят сразу два параллельных сетевых фестиваля: «Да-Да-Net-II» (российский фестиваль информационных ресурсов по культуре) и «Trash-art» (международный фестиваль сетевых арт-проектов). Методы работы с понятием «сетевое искусство» стали более гибкими, чем в прошлом году. За ним было признано право на разнообразие и принадлежность к любому жанру высказывания. При этом степень «медийной активности» проекта стала одним из основных критериев оценки.

Фестиваль «Trash-art» продемонстрировал открытость, остроумие и легкость, обычно не свойственные «заорганизованным» конкурсам с многоступенчатым отбором и жюри. В итоге сама его идея и технология не далеко ушли от произведения Net-арта, каким его понимают в последние годы.

Опыт проведения такого художественного фестиваля в Интернете подтверждает понимание перспектив новых технологий по отношению к искусству: очевидно, что прежняя система его организации и функционирования не будет работать по отношению к новым типам творчества. Эти перспективы связаны с новой идеологией и мировоззрением, прежде всего — с новым восприятием отношений центра и периферии, противопоставлением систем «звездного», или иерархического, принципа и новых систем-сетей, а также с идеями новых территорий знания, опыта и выражения, находящихся вне музея, галереи, журнала по искусству и т. д.

Сама тема фестиваля может быть интерпретирована как универсальная для всей эстетики и искусства XX века. Речь идет об «отходах», «отбросах», «ненужных вещах» в широком смысле слова, под который подпадает и тема маргинальности вообще. Немало найдется художественных течений, вдохновлявшихся «низовыми» или «народными» жанрами искусства, рожденными урбанизмом. В конечном счете в философии «по краям» и в экспериментальном искусстве эта идея уже несколько лет является одним из обоснований развития: поля есть главные ресурсы развития. Вспомним здесь же «пограничные ситуации» по Ясперсу, «те ситуации человеческого здесь-бытия, где становится невозможным рассчитывать на анонимные силы науки (читай «искусства»), где, стало быть, человек должен полагаться только на самого себя и где в самом человеке обнаруживаются содержания, какие всегда бывают скрыты в процессе чисто функционального применения науки, нацеленного на овладение миром» (Гадамер).

Алексей Исаев, автор идеи фестиваля «Trash-art», известен своими опытами игровых художественных провокаций и апелляцией к радикальным идеологиям: перформансы в московском метро, инсталляция «Монтаж аттракционов» на «Манифесте-1», использующая фрагменты фильмов Сергея Эйзенштейна (1996, совместно с Валерием Подорогой), видеоинсталляция «Doctor's Case» на NewMediaTopia (1994, Москва) и «Анимация, или Дело врачей» на выставке русского акционизма в Сецессионе (1997, Вена). Его апелляция к искусству «за границами искусства» в данном случае с позиций куратора, диалогирующего с авторами, оказалась чрезвычайно плодотворной.

 

Сетевое и несетевое искусства, объединяйтесь!

В уже упомянутом «переломном» 1996 году пионер исхода из «современного искусства» в Интернет Алексей Шульгин писал: «WWW — это огромное, активно развивающееся пространство... Здесь нет истории, нет устоявшейся системы ценностей, нет рутины. Соответственно, почти нет и критериев. Но есть уникальная возможность воспринимать искусство в незаконтекстуализованном, непосредственном виде...»^[13].

Именно отсутствие «посредников» вызывает у него особый энтузиазм: «Критика художественных проектов, реализованных в сети Интернет, — дело еще, пожалуй, более рискованное, чем производство самих проектов. И еще менее благодарное. Ведь критик — это паразит, отъедающий куски от здорового тела художника. А здесь — где тело-то? А где искусство?»^[14].

Однако в 1997 «борец с институцией» Алексей Шульгин соглашается участвовать в жюри «Да-Да-Net-I», объясняя это следующим образом: «Мне кажется, что в связи с развитием Интернета сама ситуация искусства в мире стала меняться к лучшему, она стала более открытой (появилось больше новых людей) и перестала быть такой коррумпированной. В Москве похожее оздоровление парадоксальным образом произошло не благодаря развитию Интернета, а из-за жестокого кризиса, постигшего московскую художественную среду. Исчезли напряженность в отношениях и «подсиживание», которые были очень развиты буквально несколько лет назад»^[15]

В середине 90-х Шульгин ушел в Интернет с целью избежать сложившихся механизмов власти. Сегодня, достигнув определенной степени независимости от этих механизмов, он может позволить себе как сотрудничать, так и «играть» с ними. «В 1998 году мое участие в фестивале было некоей политической игрой. Я сказал себе: «Какие-то люди имеют некоторый авторитет и решают, что хорошо, а что плохо». Изначально я и сам был поставлен в эту ситуацию, так как меня приглашали участвовать в жюри. По разным причинам это не сложилось. Но мне показалось интересным выступить в этот раз не как судья, а как судимый. Принести свой проект и сказать: «Дорогие судьи, посмотрите». Конфликт и завязка были в этой дистанции между мэтром, таким членом жюри, который думает, что он «мудрый и все понимает», и «каким-то художником»^[16].

Если в «Да-Да-Net-I» целью кураторов было получить хотя бы какие-то проекты, могущие претендовать на титул «художественный», то есть не прикладной и без иной цели, кроме эстетической, то художник Алексей Исаев, автор идеи фестиваля «Trash-art», мог изначально рассчитывать на больший «улов» — первый опыт привел к тому, что множество людей в российском Интернете уже ждали этого события. К тому же в России Интернет развивается довольно быстро, что позволяет рассчитывать на появление все новых и новых фигур. Однако и сам фестиваль изменился, став международным, а значит, можно было рассчитывать на приток работ отовсюду. Благодаря этим факторам Исаев мог думать о том, каким образом создать механизм получения именно «хороших», необычных работ: «Я подумал, что если я создам такую виртуальную помойку, то именно там окажутся самые интересные проекты».

Исаев строил концепцию события в Интернете, во многом отталкиваясь от кризисных явлений, наблюдаемых им в художественной среде: «Все выставки похожи друг на друга, в основном проходят выставки тематические. Ситуация совершенно «ставшая», в среде относительно молодых, 30 — 35-летних художников, практически каждый считает себя уже состоявшимся, уже относится к художественному официозу. Это проявляется в том, что он вхож в систему, у него регулярно проходят выставки, он находит деньги на свои проекты. В московской тусовке отсутствует критическое отношение к самому себе. Незадолго до фестиваля этого года я обратился к некоторым московским художникам, спросив, есть ли у них «бросовые» работы или проекты, которые никуда не пошли. Один из них ответил, что «мусора» у него нет, так как он профессионал, работает четко и без отходов. Для многих такая ситуация может показаться нормальной, но во всем этом мало жизни. Это нормально. Но скучно.

Я, тем не менее, хотел бы попытаться привлечь московских художников к проекту «Trash-art» в будущем, возможно путем организации некоего параллельного следующему Net-фестивалю экспозиционного события»^[17].

Ольга Шишко рассказала нам о том, что независимо от фестиваля актуальность его темы подтвердилась в среде московских художников. Анатолий Осмоловский недавно выпустил каталог по трэш-культуре. Московская художница Вера Хлебникова собирается издавать каталог «Мусорное искусство».

Кураторы «Trash-art» заинтересованы в установлении связей между двумя мирами: «современного искусства» и медиа-сетевого искусства, искусственно разделенных либо отсутствием информации друг о друге, либо снобизмом и конкуренцией. Алексей Исаев не первый раз пытается решить эту проблему. В 1994 году он провел «Первый международный фестиваль экспериментального видео, компьютерной анимации и проектного синтеза» в известном московском сквоте (Петровский бульвар, 1994), одной из целей которого была организация неслучайной «встречи» нескольких московских художников и видео-искусства (А. Жигалов, Н. Абалакова, А. Бренер, Г. Литичевский, Г. Виноградов) в форме выставки инсталляций и сделанного по результатам фестиваля фильма «Видеосценарий».

«В Москве всегда шла своего рода война: с одной стороны, существовало актуальное искусство, с другой стороны, скажем, видео-арт. Потом актуальное искусство стало почти все видеоартом. Так же и с Интернетом. Всегда существует такая оппозиция. Но когда разговариваешь с художниками, критиками, кураторами, мнение создается следующее: «Ты занялся Интернетом, значит, ты потерянный человек, занимаешься чем-то не соответствующим понятию «актуальное» или «современное» искусство. А на Западе такая грань является профессионально допустимой, то есть художник может работать с любой технологией, а принадлежность актуальному искусству определяется не технологией, а выбором художественной стратегии. Тем более, что реальность показала — в Интернете можно реализовать весь опыт актуального искусства»^[18].

В этом смысле расширение международных контактов в свое время позволило Исаеву утвердиться в собственных ощущениях искусственности расчленения пространства современного искусства: «Было приятно обнаружить, что многие из специалистов по медиа-искусству являются частью не интернетовской тусовки, а современного искусства, в частности Янош Шугар, член жюри фестиваля «Trash-art». На «Манифесте-1» он занимал соседний с моим бокс. Для меня этот факт является своего рода психологической поддержкой».

Алексей Исаев, Ольга Шишко и Татьяна Горючева (МедиаАртЛаб) последовательно занимаются теоретическими и практическими опытами, цель которых состоит в том, чтобы ввести в профессиональный контекст российского contemporary art идеологию, философию и эстетику «искусства новых технологий». При этом сквозь «традиционную фестивальную институцию» с темой, номинациями, кураторами и жюри мерцает фигура «медийно-активного художника», для которого главным является манипулятивная работа с контекстом, в данном случае сетевым: «Основная идея этого проекта — поиски радикальности именно по отношению к самой технологии, к среде обитания самого проекта и художника, по отношению к Интернету, к его правилам и принятым в нем формам общения». Это продукт рефлексии по поводу отечественной ситуации и попытка решить путем прибегания к Интернету некоторые принципиальные проблемы российского художественного сообщества. А именно его главную проблему: маргинальность по отношению к тому, что называется «международным современным искусством». Ни одно авторитетное для указанного мира крупное международное художественное событие никогда не происходило в России и даже не было инициировано отсюда: «...Кайф состоит в том, что «Trash-art» — это международный фестиваль, инициированный из России. Если б речь шла о реальном, не интернетовском событии, то это сложно было бы себе представить, так как России трудно, особенно сегодня, претендовать на роль инициатора крупных международных художественных событий. Однако в Интернете это оказывается возможным. Я рад, что идея о виртуальной выставочной площадке реализовала себя, а сама площадка приобрела определенный статус, превратилась в «место», которое можно использовать и в дальнейшем»^[19].

Новая география искусства начинает вырисовываться благодаря развитию Интернета — искусства, существующего помимо «глобализованного» современного искусства, которое гастролирует из Венеции в Кассель и Нью-Йорк Как пишет французский критик Норбер Хилэр, «было бы здорово, если бы наши french doctors современного искусства соизволили посмотреть «взглядом пользователя Интернета» на то, что происходит в настоящий момент в странах бывшего советского блока в области искусства и культуры...»^[20].

Примечания

1. ^ Т. Могилевская, О. Шишко. Немного об истории и перспективах развития медиа-искусства в Москве. NewMediaTopia/NewMediaLogia, каталог Художественной лаборатории новых медиа, Центр современного искусства Сороса. Москва, 1996, с. 21.
2. ^ О. Лялина, А Шульгин. Сети для художника. «Коммерсантъ-Daily» 27.09.96.
3. ^ Там же.
4. ^ Т. Могилевская. «Русские художники в Интернете». — «ХЖ» №10, с.48-52.
5. ^ Там же, с.51.
6. ^ Там же, с.49.
7. ^ Адрес в Интернете: www.da-da-net.ru. Фестиваль был организован московским Центром современного искусства Сороса. Кураторы: Ольга Шишко, Татьяна Могилевская. Международное жюри: Алексей Исаев, Алексей Шульгин, Алла Митрофанова, Тетсуо Когава, Пьер Бонджованни, Жиль Морель, Стефан Вильсон, Лев Манович, Адель Айзенштайн.
8. ^ С. Ravant, Т. Moguilevskaia. The intimate in public, SIKSI. The Nordic art review, XIII, № 3-4 autumn/winter 1998, p. 18 — 19.
9. ^ С. Вильсон. Материалы закрытой дискуссии между членами жюри.
10. ^ С. Ravant, Т. Moguilevskaia. The intimate in public... p.18.
11. ^ С. Вильсон. Материалы закрытой дискуссии... 
12. ^ С. Ravant, Т. Mogilevskaia. The intimate in public... p.19.
13. ^ А. Шульгин. Проекты в Интернете. —  «ХЖ» № 10, с.40.
14. ^ Там же. 
15. ^ Интервью с А Шульгиным, сентябрь 1999.
16. ^ Там же.
17. ^ Интервью с А. Исаевым, сентябрь 1999.
18. ^ Там же. 
19. ^ А. Андреев. Танцы с жирафом. NET-культура. «Пушкин» №4. 
20. ^ Le createur, Vordinateur et Voeuvre cTart. Norbert Hillaire. VApres-television. Multimedia, virtuel, Internet. Valence, 1996.