30.07.99-17.10.99
Кунстхалле, Дюссельдорф

11.12.99-27.02.00
Tate Gallery, Ливерпуль

В то время как в православном регионе сегодняшнего арт-мира вокруг попыток художников работать с понятиями «религиозность», «культ», «икона» периодически разыгрываются настоящие скандалы — с проклятиями церковников, судебными заседаниями, сборами подписей в пользу... и т. д., в прагматичном и в доминанте своей а — теистическом западном мире проблемы эти решаются более толерантно — как большие выставочные проекты, где каждому из участников предоставлено свое «поле» и каждый из зрителей и критиков волен высказаться — либо во время обсуждения, либо в прессе, либо в интернетной страничке отзывов.

Правда, нельзя не сказать, что созерцание этих выставок лишено славянской страстности и полемичности: вместо частных разборок и судебных разбирательств — довольно академичные статьи в каталогах, освещающие современный уровень «перетекания сакрального в массовое», «тиражирования ипостасей возвышенного»... Таков и каталог выставки «Небеса» — проекта, объединившего работы 36 художников со всего мира на тему «религиозность и массовая культура». Среди участников: прославленные Джефф Куне и Сильви Флери, модная Ширин Несхат, восходящая звезда Марико Мори, а также выглядящая одиноко, но вполне вписавшаяся Ольга Тобрелутс из Санкт-Петербурга...

В самих залах выставки уже поинтереснее: культурологические экзерсисы каталога по поводу «фетишизации культуры» и «визуализации фетишей в современном искусстве» оказываются лишь неизбежным фоном для самих художественных проектов — часто действующих очень прямо, шокирующих, иронических, вызывающих смех. После наукообразной занудности каталожного сопровождения вы попадаете в реальный мир современной креативности — непосредственных, ярких реакций участников на предложенную куратором «возвышенную» проблематику. Я вовсе не стремлюсь к уничижению усилий авторов каталога, просто слово «возвышенное» в данном контексте — это именно слово-паразит, встречающееся на страницах солидного издания сотни раз. На выставке же речь идет о тех клише «культа», которые обыгрываются на фоне современной поп-культуры. В самих проектах участников от подлинно «возвышенного» не остается практически ничего. «Возвышенное» становится «звездным», роль «мессии» исполняет «Star», традиционные иконографические схемы наполняются новыми персонажами... И часто это выглядит очень остроумно.

В структуре проекта «Небеса» прослеживается своя логика выстраивания выставки как, условно говоря, «Путеводителя современного паломника». Жанр сохраняется, хотя его насыщение коренным образом меняется. В этом «путеводителе» есть свои «мощи и святыни», «иконы», методы аскезы, паломнические маршруты...

Пройдем и мы, следуя этой логике, по залам Кунстхалле Дюссельдорфа:

«Иконы». Проектов, восходящих к традиции создания «иконного образа», особенно много. И это понятно -ведь самый прямой путь это: сохранить традиционную иконографию, заменив лик, и тем самым изменить контекст.

Работа Джеффа Кунса 1988 года из позолоченного фарфора в этом смысле возвращает нас к классической поре постмодернистских игр с «чужими образами». Композиция «Богоматерь с младенцем» здесь олицетворена в группе «Майкл Джексон с обезьянкой». Таким же примерно путем идет спустя 10 лет и Ольга Тобрелутс в своей серии «Сакральные фигуры» (1998). Топ-модели (Кэйт Мосс, Наоми Кэмпбелл) — вместо Богоматери в композициях художников Ренессанса, Леонардо ди Каприо вместо Святого Себастьяна Мантеньи, да еще и в фирменных трусах с лейблом. Как концептуальный прием это отнюдь не ново, но как конкретная игра с хит-образом «Лео» вполне работает. Интересен и проект итальянца Луиджи Баджи, сделавшего деревянную резную статую «Леди Диана как Богоматерь». Работа была выполнена «с благословения» Art studio Demetz — мастерской резки по дереву с многовековой историей, до сих пор поставляющей деревянные статуи святых во многие монастыри Европы.

«Реликвии». Предметы-свидетельства, создающие своим присутствием мистическое поле взаимосвязи «небесного» и «земного». В нашем случае это, например, «Хрустальная перчатка» Майкла Джексона, врученная последнему в 1984 году во время церемонии награждения его призом «Grammy Award» и предоставленная на выставку администрацией «Hard Rock Cafe» в Копенгагене. Как говорится, «музыка народная»: автор неизвестен, что не мешает этому масс-объекту влиться в проект «Небеса». Из авторских работ на тему «реликвий» — «Четки» француза Жана-Мишеля Отоние, вариации бус, достигающих 4 метров в длину и причудливо свисающих с потолка выставочного зала, из муранского стекла, горного хрусталя и даже свежих головок чеснока.

«Мощи». Идолопоклонство в его современном варианте прекрасно отражено в серии черно-белых фото американца Ральфа Барнса «How great Thou Art». Символическая заставка ко всему проекту — изображение куклы Элвиса Пресли в натуральную величину на широкой французской кровати, заботливо укрытой простыней. И рядом в шатком кресле ш расплывающаяся туша американской леди, взирающей на предмет своего обожания. Вообще Элвис предстает одной из самых саркастически обыгрываемых фигур. С ним может сравниться лишь «Мона Лиза» в истории модернизма всего XX века.

«Ритуалы». Акционерский характер ритуальности на выставке демонстрирует ряд видео- и компьютерных инсталляций. Последние особенно примечательны, ведь по сути своей «спиритуальное», непознаваемое в его догматическом варианте олицетворяется сегодня именно «виртуальным». Поэтому в основе своей любой виртуальный проект отвечает задаче выставки: например, компьютерная игра лос-анджелесского художника Эддо Штерна «Runners» в ее варианте «онлайн».

Для внеевропейских участников выставки с понятием «ритуальность» по-прежнему связаны иные, более традиционные механизмы работы с объектом. Такова серия костюмов уроженца Марокко, живущего в Париже, Майида Хаттари. Черное женское одеяние испещрено алыми логотипами «Кока-кола» вперемежку с загадочной арабской вязью. Пер-форманс — показ этих одежд — особо порадовал европейского зрителя медитативностью, статуарностью и подлинной ритуальностью этой эстетики.

«Аскеза». Пути «возвышения духа» в современном понимании становятся путями внешнего улучшения тела. Выставка обыгрывает различные типы современной красоты и философию «фитнесса» как пути ее достижения. Современная аскеза — это бодибилдинг, показы моды, рекламные стандарты топ-моделей. Об этом целые серии цветных фото голландки Аннеке Инт Вельд, костюмы Тьерри Мюглера и рекламные плакаты Инее ван Ламсвирде.

«Пути паломников». Как можно уже догадаться по предыдущим разделам, маршруты современного паломничества принимают в идеале (вместо достижения, скажем, Сантьяго ди Компостелла) облик экзотического путешествия — к островам в океане, пальмам и коралловым рифам. Марико Мори в своей гигантской фотоинсталляции «Пустая мечта» рисует обетованный рай современного паломника как фикцию, фотокулису, выстроенную в съемочном павильоне, на фоне которой, как в кинофильме «Шоу Трумена», проходит наша жизнь.

 

P. S. Утверждать, что выставка «Heaven. Выставка, где разбиваются сердца» действительно разбила сердца зрителей, я не берусь. Но то, что она цельный, качественный кураторский проект, в очередной раз на новом витке масс-сознания дистанцировавший и обсудивший актуальные проблемы и стратегии, — это безусловно.