«Центр притяжения»
8-я Балтийская триеннале.
Куратор Тобиас Бергер, Директор Кястутис Куйзинас.
Центр современного искусства, Старый дом печати. Вильнюс, Литва

 

Впечатления и предубеждения

Россиян в голливудских фильмах показывают деструктивными пьяницами а-ля Гришка Распутин с удостоверениями КГБ и топорами в руках. В Вильнюсе мне повсюду грезились националисты, готовые размазать взглядом по стенке любого русскоговорящего. Действительность совсем не такая. Все предельно доброжелательны и говорят по-русски с большим удовольствием, чем на Украине. Причем не с советских времен, а значительно раньше — в XII веке Литва озаботилась выбором религии, завела сразу два монастыря — католический и православный и не могла определиться между ними чуть ли не три столетия. Лотков с сувенирами на улицах больше, чем во всех российских городах, вместе взятых. Национальное блюдо — цепеллины, огромные и жирные картофельные котлеты по-киевски. Литовский культурный атташе в Москве — Юозас Будрайтис. Литовские девушки казались гордыми и недоступными, уже при расставании обнаружилось, что они просто сдержанны до поры в проявлении чувств, но было уже поздно.

 

Центр аттракционов и взгляд обывателя

Балтийская триеннале проходит на двух площадках — в большом Центре современного искусства и в бывшей типографии на четырех этажах Эмблема этого года — кружок-ми-шень, на которой написано «Centre of Attraction». Плохо зная английский язык, мы сначала перевели это как «центр аттракционов» и удивлялись бестолковости кураторов: за стенами — День города, качели, карусели, ходули и битва на мешках с сеном. В самом же Центре — всего пара аттракционов: надувной осьминог автора Чой Йеонг Хва в фойе и «Скелетенвизион» Марты Колбурн (Амстердам) — комната страха с анимацией из прыгающих скелетов-перекладок Да еще Кандиш Брейц (Йоханнесбург — Берлин) в Доме печати — многозначительный круг из телевизоров с разноплеменными физиономиями, поющими караоке. Потом оказалось, что тема таки — «центр притяжения (или привлекательности)», метрополия — провинция и прочие аспекты. Понятны стали повторяющиеся круговые узоры в эмблеме, взятые из международных торговых марок Или 8-миллиметровое кино 1970-х, зафиксировавшее поездку из центра Вильнюса за город (Димантас Наркевичус, Вильнюс. Европа 54'54' -25'19') Во всех залах — полным-полно живописи из кружков и крестиков-ноликов или инсталляций из предметов, соединенных в узлы. Много архитектурных макетов мегаполисов из микросхем и фанерных спилов. Возможно, все это заслуживает более пристального и профессионального описания, однако никакого иного мерила к выставкам, кроме обывательского взгляда, я не имею. Что бросилось в глаза — перескажу, а что желает быть незаметным — так тому и быть. А кружок как тема ничуть не хуже рожденных в муках кураторами тем последних больших выставок, где мне довелось участвовать: «Давай», «Снегурочка», «Реконструкция» или «Мелиорация».

 

Что бросилось в глаза

«Азорро» — группа из Польши, одним из участников которой являемся Игорь Кренц, предтеча короткого фильма в современном российском видео. Именно у него и я, и мои новосибирские друзья переняли систему коротких видеогэгов с названиями. Один из последних его шедевров -»Исчезновение коробка»: лежит на столе спичечный коробок, потом под магический звук — пик! — исчезает (простейший прием, камеру выключали, чтобы его убрать). Туг работа была много длиннее и соответственно скучнее: «Нам нравится это сильно» — группа художников ходила по музеям и выставкам и соревновалась в комплиментах: — Ай лайк ит вери мач! — Вери, вери мач!

Аста Гретинг (Берлин) — видео «Парковка». Камера смотрит сверху на маленькую улочку: машины пытаются разъезжаться, а большой «мерседес» им мешает около часу. Видимо, все омашиненные знакомые художницы разыграли такой скетч.

Кристиан Янковски (Берлин) осуществил по-своему не менее грандиозный проект — задал какие-то вопросики президенту Литвы (типа: что общего между политикой и артом или про позитивное воздействие искусства на экономику), напечатанные на маленькой бумажке в центральной комнате. Кажется, получил ответы.

Хендрик и Бит Клейн (Базель) -»Мир различий»: огромная инсталляция в самом большом зале: вырезанные из туристических открыток пей-зажики, скрепленные и расставленные на полу по континентам. Российских открыток почти нет.

Эгле Ракаускайте (чья выставка была полгода назад в XL-галерее) сняла видеофильм «Гарюнай» — о толкучке под Вильнюсом, куда съезжаются по выходным ради шопинга.

Петер Робинсон (опять Берлин) — «Конец XX столетия»: инсталляция (парная нашему В. Архипову) из абсурдных сувениров со всех концов света антропоморфного и сексуального характера, разложенных на цветных ковриках. Несколько магнитофонов, фотографии уродцев, порножурналы, инопланетяне, множество самолетиков, врезающихся в модели мировых достопримечательностей. Все перевозится в нескольких чемоданах. Больше всего понравилась фаянсовая женщина, лежащая на спине. Вместо грудей у нее — солонка и перечница.

Таро Шинода (Токио) — «Молоко». Объект на полкомнаты: бассейн из молока, по стенам вокруг него на рельсах в темноте съезжаются-разъезжаются лампы дневного света. Походит на нашего Пономарева.

Ну и напоследок — неплохое видео: Салла Тукка (Хельсинки) — «Лассо». Типа кусок из кино: девочка подходит к дому, звонит, ей никто не открывает, она заходит во двор и видит, как там в оранжерее парень в плавках раскручивает лассо и прыгает через его серединку. Парень скачет и скачет, как заведенный, остановиться не может, девица тоже замерла зачарованно. И все это закольцовано.

 

Что делали мы с Мизиным

В Вильнюсе у нас было две программы видео, старого и нового (в том числе рекламные ролики к не завершенному еще сериалу «Вдвоем против мафии»). Кроме того, на всех выставках мы представляем проекты, созданные непосредственно в месте пребывания. Например, «Художники-передвижники»: фото художников в костюмах бомжей на фоне рекламных билбордов, витрин и современных урбанистических пейзажей. С одной стороны, это — продолжение традиций русских художников-передвижников XIX века. Те отказались от принятых в Российской Академии художеств салонных античных сюжетов и «пошли в народ» — обратились к остросоциальным темам, волновавшим общество. С другой — пародийная самоидентификация, сублимация социальных страхов, знакомых всем россиянам: в любой момент оказаться на улице, стать нищим или беженцем. С третьей — два натурфилософа, старый сюжет из К Д. Фридриха.

 

Наши

Сначала я собирался разделить всех участников на «наших» и «не наших», а потом сообразил, что литовцы и белорусы — те же наши, или тот же Кренц... Ну да ладно... Из «наших» в Вильнюсе были Фишкин с Архиповым.

Вадим Фишкин живет теперь в Любляне, но жизнью доволен. В его комнате закадровый голос читает «Словарь несуществующих мест», а по монитору плавают загогулины тембра или громкости.

Володя Архипов привез часть своей коллекции раритетов-переделок Новация одна — коллажи в фотошопе а-ля Кулик, распечатанные на холсте: на безлюдных зимних пейзажах подвешены коллекционные предметы.

К «кружку» оба отношения особого не имеют. Как и работа Артура Клинова (Минск) «Приятная соломенная жизнь» — семейная спальня, исполненная с большим искусством целиком из соломы и сена — пахнет и производит впечатление.

В общем, хорошая триеннале. Если б меня не позвали, вот тогда б я ее обложил по полной программе, а так — судите сами.