10.01.03-15.02.03
«Смерть в северной Венеции»
Куратор Олеся Туркина
Галерея «Ротор». Грац, Австрия

10.01.03-26.03.03
«M_ARS. Искусство и Война»
Кураторы Питер Вайбель, Понтер Холлер-Шустер

 

Город, объявленный культурной столицей, должен выглядеть как культурная столица; дело далеко не только в количестве концертов, выставок, театральных постановок. Как ни странно, не днем, а ночью Грац — очевидная столица культуры. Благодаря французскому специалисту по свету, Лорану Фошару, ночью Грац превращается в сказочную карамель: раскрашенные пестрыми софитами исторические здания, гора над городом в цвете красных фонарей, а в день официального открытия еще и небо в огнях японского фейерверка. В дни открытия культурной столицы на реке засияла также голубая раковина, созданная Вито Аккончи. Художник поместил свое архитектурное сооружение между двумя частями города, и река включилась в культурный ландшафт. Раковина предназначена для концертов, театральных постановок, перформансов. Прозрачность ее стен отделяет действие от города и включает его в городскую среду.

Особое место в эти дни занял в жизни Граца Санкт-Петербург. В день открытия культурной столицы состоялось и представление двух идиом петербургского существования: очевидного конфликта между жизнью и смертью. За репрезентацию этого конфликта отвечала Олеся Туркина, разделив ответственность за «жизнь» с Хервигом Хеллером, Юдит Швентнер и Бернхардтом Вольфом. «Живая часть» экспозиции открылась в Форуме («Forum Stadtpark»), где зрители могли переместиться в Петербург благодаря интернет-мосту Ольги Киселевой; увидеть, как Керим Рагимов пишет по фотографии террористического акта 1911 года картину; попасть на сеанс арт-анализа к Глюкле и Цапле; записаться на фотосеанс к неоакадемикам Олегу Маслову и Виктору Кузнецову; погрузиться в технологизированный перформанс Юлии Штраус: тени компьютерных масок знаменитых теоретиков на гигантском экране.

В галерее «Ротор» открылась выставка «Смерть в Северной Венеции» с участием Дмитрия Шубина, Евгения Юфита и Владимира Кустова. «Смертельная» идиома раскрывалась в трех различных направлениях. Так, в известном проекте Шубина «Фотография вместо смерти» (прославившемся тем, что по политическим соображениям он был снят с выставки в московском Манеже, а позднее переприсвоен Анатолием Осмоловским для показа на Сан-Паульской биеннале) представлены «туристические открытки» с видами Санкт-Петербурга, сопровождающиеся выдержками из газет, описывающих происшедшие в этих местах убийства. Смерть репрезентируется не сценой убийства, а последним взглядом жертвы. Юфит показал свою первую австрийскую ретроспективу — короткометражные фильмы героических 1980-х и три серии фотографий. Он также представил новый фильм «Убитые молнией» и новые фотографии, снятые одновременно с фильмом. Кустов специально для Граца сделал инсталляцию «Город нуклеиновых грез», в которой, следуя принципу «тотальной инсталляции», воссоздал атмосферу трех воздействующих на горожан составляющих: зооморфных образов, кладбищенских крестов и фонтанов.

Как ни парадоксально, но темы смерти, убийства, войны весьма актуальны в сегодняшней жизни. Они принадлежат средствам массовой коммуникации, процессу глобализации и новому мировому порядку. Современное искусство, что бы оно ни изображало, априори приписано «смерти и убийству».

Войне посвящена самая крупномасштабная выставка в Граце: в «Новой галерее» Питер Вайбель открыл экспозицию под названием «М АРС».

Название содержит в себе и бога войны Марса, и искусство (ars). Искусство — часть глобального театра военных действий. В самом большом зале «Новой галереи» на полу лежит зеленый ковер, на который посетители неизбежно наступают. При ближайшем рассмотрении ковер этот оказывается полем битвы с пластмассовыми солдатиками (работа австрийской художницы Вероники Дрейер). Мы ходим по полю войны, того не замечая. Солдатики как бы напоминают, что подготовка к войне начинается с раннего детства. Ливанско-британская художница Мона Хатум выложила из бронзовых солдатиков знак бесконечности. Братья Чэпмен заставляют зрителя уменьшаться, возвращаться в детство, рассматривая микроскульптурные композиции из жизни палачей-фашистов. Искусство делает нас на время детьми, возвращает во времена неотрефлексированной жестокости. Дэвид Левинталь своих кукол из серии «Майн Кампф» представил на смазанных фотографиях, так что их разглядеть можно, заняв (критическую) дистанцию. Этих фашистов мы видим только издалека, из мира отчужденных от мира взрослых.

«М_Арс» представляет невероятное разнообразие подходов к теме «Война». Если на картинах старых мастеров мы наблюдаем батальные сцены, то теперь репрезентация войны изменилась. Война — повсюду. Она стала частью повседневности. О войне говорит архитектура: от бункеров Поля Вирилио и лагерной вышки Леонида Сокова до звуковых зеркал Такиты Дина. О войне говорит мода (фотографии бравых солдат Энни Бикрофт). О войне говорит технология (хотя бы и протезы Михаэля Ашенбренера). Неудивительно, что повествование о войне выстраивается, как книга, по главам и разделам: «Война против индивида», «Во-енные действия против гражданского населения», «Фотографические свидетельства всеобщего насилия», «Медийная война», «Терроризм», 'Топография смерти», «Эстетизация и нормализация войны» «Колониальные войны», «Военная архитектура. Постапокалиптические сценарии».

Изменилась репрезентация войны — изменилась сама война. Изменилась и после появления газового, бактериологического, ядерного и прочего оружия. Изменилась и после ее масс-медиатизации. На выставке показано, что процесс этот начался не с войны в Персидском заливе, а с войны во Вьетнаме. Летит на коллаже Вольфа Фостеля бомбардировщик и сбрасывает бомбочки губной помады... Война — вполне потребительский товар. Еще больше война изменилась после события «09.11» (представленного на выставке, в частности, фильмом Тони Урслиера без каких-либо комментариев, просто как «найденный материал»). Война теперь обрела действительно бесконечное значение. Война — это и часть повседневности (от милитаризованной одежды до скрытой войны со своим собственным населением). Война вписана в рамки крайнего цинизма — она ведется теперь во имя мира. Война — неотъемлемый образ современного мира. Война изменила свои формы. Территорию войны теперь не так-то легко, если вообще возможно, установить. Врага не локализовать. Он — повсюду. Условия идеальные для всемирной паранойи. Более того, война теперь выходит за рамки государства. Теперь не скажешь, что США воюет с Ираком. Изменилась и технология войны. Появились новые системы слежения и наведения, «умные ракеты» и т. д. Человечество вовлечено в войну, а человек из нее выведен. Гражданская жизнь все более и более милитаризуется. Война становится повседневностью, она все менее и менее заметна, она все более и более фантазматична. Об этом напоминало открытие выставки: счастливо улыбающиеся люди, бутерброды, шампанское, всеобщая ажитация, напоминающая о возбуждении средств массовой информации в период подготовки и начала очередной войны.

Теоретическое обоснование выставки — два текста Фрейда «Неудобства культуры» (1930) и «Почему война?» (1933). Предельно актуальной, на взгляд идеолога «М_Арса» Питера Вайбеля, остается мысль: все то, что содействует культурному развитию, действует также против войны. Однако Фрейду принадлежит и мысль: парадокс культуры заключается в том, что она призвана защищать человека, но, выполняя эту миссию, она его и порабощает. Фундаментальные вопросы выставки таковы: что в культуре поддерживает войну? не содержит ли искусство помимо пацифистских тенденций милитаристские? не может ли быть так, что искусство -это не только платформа для гуманитарных идеалов, но также для социальной несправедливости и жестокости в отношении людей? разве отдельные произведения искусства не отличаются откровенными фантазиями на тему насилия?

Более того, искусство, оказываясь в пределах пространства масс-медиа, не может не быть милитаризованным. А чем отличается военный корреспондент от художника? На этой выставке, кстати, немало фотокорреспондентов. А вот и еще один вопрос, порождаемый этой выставкой: разве не вовлечены в военные конфликты деньги из сферы современного искусства? Понятно, что капитал разменивается без границ: оружие, наркотики, люди, инсталляции. Большинство же художников на выставке представлены крупнейшими коммерческими галереями Лондона, Нью-Йорка, Вены.

Вопросы войны, искусства, политики и необходимость сопротивления существующей системе, настоятельная необходимость критической теории горячо обсуждались Питером Вайбелем в публичной дискуссии с Сергеем Бугаевым-Африкой. Весь диалог в Форуме проходил на фоне фильма Африки о Чеченской войне.

Пессимизм говорит: искусство принадлежит индустрии развлечений; критическая функция тщетна; представление войны на выставках неэффективно, хотя бы в сравнении с прямым эфиром с места военных событий. Так что, нужно искусство в эпоху «перформанса 09.11» (Штокхаузен)?