В России появился новый журнал по искусству — «РН». Явление важное и положительное для страны, где журналов по искусству буквально раз-два и обчелся, да и те, в согласии с традицией всяческого, в том числе и культурного, централизма, концентрируются в Москве и Петербурге.

Делает издание калининградская команда — Калининградский филиал Государственного центра современного искусства на деньги Фонда Форда. Главный редактор — Евгений Уманский. Дизайн — Юрий Васильев, Евгений Уманский. Единственный некалининградец в редсовете — Анна Матвеева, куратор и критик из СПб, постоянный автор «ХЖ».

Журнал цветной, двуязычный, причем первый язык — английский (так родной язык и зулусы не унизят!), да и замах у него большой — геополитический, что видно уже из содержания первого номера — «постгеография» («география» — это упорядоченный Ялтинскими Соглашениями послевоенный мир, а «постгеография», соответственно, те изменения, что сегодня происходят после его краха). Что это такое -объясняют передовица Анны Матвеевой и манифест Елены Цветаевой.

Тема передовицы — «Ситуация», национальное /интернациональное, глобализация/локализация... Матвеева задает тон дискуссии, собственно, и развернувшейся на страницах издания: она ставит почти все возможные вопросы вокруг этой темы, но практически не отвечает на них, хотя и высказывает множество вполне здравых мнений, например, что национальное до сих пор существует и т. п. Кончается статья оптимистическим выводом, описывающим «революционную ситуацию», но он — лишь надежда: «сцена, как мне кажется, подготовлена — дело только за соответствующим продуктом», хотя это и звучит не слишком логично.

В похожей объективистской манере написана и статья Кэти Дипвелл, издателя «н. парадокса: международного журнала феминистического искусства» из Британии. Ее сочинение — тоже в какой-то степени передовица, но уже западная, по крайней мере, установочный материал, так как все основополагающие решения в современном искусстве пока что принимаются исключительно на Западе. Дипвелл точно обозначает, что есть модернизм, указывает на разницу между местными модернизмами и главным модернизмом генеральной линии, евро-американским. Кроме того, британский автор правильно и доступно для обычного деятеля русской культуры, не очень склонного к размышлениям на общие темы, описывает многие важные вещи, например новые возможности, которые глобализация предоставляет женщинам и художникам из бывших колоний, но не скрывает и того, что современная западная культурная экспансия за пределами Запада носит неоколониалистский характер. При этом Дипвелл указывает, что существуют две политики глобализации — гомогенизация и гетерогенизация, однако не раскрывает собственную политическую позицию.

Короткое интервью на тему национальное/интернациональное дают Питер Ноевер — МАК, Вена — и Борис Гройс, главный философ современного русского искусства. Рядом Богдан Мамонов рассказывает о «Манифесте 4» и берет интервью у куратора этого шоу Яры Бубновой. А вот у албанского арт-активиста Эди Мука интервью взяла Матвеева, принимавшая участие в работе над подготовкой Тиранской биеннале. В этом материале, в вопросах и ответах, проявляется разница отношений к своему политическому положению и положению в мире современного искусства у русских и восточноевропейцев. Матвеева ошибочно называет Албанию страной третьего мира. Кроме того, создается впечатление, что она уверена в том, что современное искусство во всех соцстранах было устроено одинаково. Хотя политика в отношении искусства там очень разнилась. Ситуация в Польше была не похожа на югославскую и т. д. Кроме того, не стоить забывать, что Албания вместе с другими соцстранами и СССР составляли Второй Мир, Новый Мир (нравится это кому-то или не нравится), десятилетиями успешно соперничавший с Первым, Старым, одновременно обустраивая Третий Мир по своему, Новому Образцу.

Любопытна статья британского историка искусства Эдварда Люси-Смита. В ней обсуждается, что, с точки зрения морали и политики, можно делать в современном искусстве, а чего нельзя и почему. Тема эта вообще интересна всегда. А для калининградцев тем более, потому что они сегодня переживают, правда, в ослабленной форме, то, чем болели московские художники в 90-е. Поэтому кровь и сперма их брутальных акций обильно растеклись по страницам журнала.

Очень калининградской, если знать, что является сферой интересов калининградских художников, получилась статья Клауса Питера Денкера, профессора теории и практики новых медиа в университете Трира. Рассуждая о национальном/интернациональном, он сравнивает утопическое социалистическое искусство Восточной Германии с западным, созданным по меркам современного капитализма, инициативного и энергичного. Но в качестве примера правильного западного искусства автор приводит достаточно маргинальную практику мейл-арта. Однако в целом состоявшийся разговор можно считать положительным.

Манифест Елены Цветаевой «Чистые европейцы» — программа вхождения калининградского ГЦСИ, современных калининградских художников в Европу. Их немного там — художников, арт-активистов и чиновников -трое-четверо, и каждый из них в трех лицах, так что Европа их с легкостью переварит. Хотя для теперешней русской провинции три современных художника плюс искусствовед — уже легион.

Показательно, что в качестве главной иллюстрации к тексту выбрана фотография инсталляции Юрия Васильева «Russian Red» (одинаково выкрашенные красной краской стволы берез), полностью повторяющей работу московского художника Николы Овчинникова пятнадцатилетней давности. Автор описывает политическое положение края, окруженного странами объединенной Европы, в том числе и молодыми, послесоветскими. С 2001 года границы края открыты для европейцев. И жителей его в лице местных деятелей культуры и искусства, как видно, усиленно обхаживают бюрократы из европейских организаций (простого человека что обхаживать, тракторист он и в Африке тракторист и вряд ли станет распространять среди сограждан идеи единой Европы). Вот и у деятелей калининградского contemporary art возникла не просто мечта войти в Европу — «проснуться в единой Европе», но и амбиция стать одной из европейских столиц, какой был когда-то Кенигсберг. Судя по тому, как происходит под шум победных дипломатических реляций последовательная сдача геополитических позиций России, дело к тому и идет. Но стоит ли деятелям современной культуры вести себя столь откровенно пораженчески и низкопоклонски?! Ведь если вспомнить горький опыт русских борцов за независимость прибалтийских республик, то их услуги сепаратистам были мгновенно забыты, или отстранение деятелей культуры ГДР от работы на своих идеологически важных постах сразу после объединения Германии, то будущее у калининградских европейцев в Европе скорее всего не слишком радужное. А если учесть, что калининградский анклав, вероятно, войдет не в более-менее корректную Германию, а в Литву, то жить им не в Кенигсберге, а в Караляучюсе.

Особо следует сказать о дизайне «РН». Издан журнал роскошно: цветной, на отличной бумаге, на первый взгляд вроде бы тщательно смакетирован и богато украшен собственными произведениями калининградцев. Но вот читать его почти невозможно, по крайней мере по-русски: почти все кириллические тексты напечатаны белым и попадают на очень бледные фоны. Ну, да не русским же его читать!