Выпуск: №18 1997

Художественный журнал №18Художественный журнал
№18 Мода

Авторы:

Александр Балашов, Ролан Барт, Сергей Зенкин, Александр Алексеев, Жиль Липовецкий, Олег Аронсон, Георгий Литичевский, Виктор Мизиано, Евгений Барабанов, Михаил Сидлин, Евгений Асс, Кольер Шор, Дмитрий Пиликин, Дмитрий Голынко-Вольфсон, Сергей Кузнецов, Екатерина Андреева, Георгий Литичевский, Виктор Мазин, Олеся Туркина, Франческо Бонами, Анатолий Осмоловский, Дмитрий Король, Вадим Руднев, Поль Вирилио, Катрин Давид, Екатерина Деготь, Томас Вульфен, Вильям Мейланд, Сергей Дубин, Владимир Сальников, Евгений Фикс, Ольга Копенкина, Владимир Сальников, Виталий Пацюков, Анна Матвеева, Олег Киреев, Григорий Забельшанский, Сергей Серегин, Мария Каткова, Нелли Бекус, Дмитрий Король, Алексей Курбановский, Лев Степанов, Леонид Лернер, Евгения Гершкович, Ирина Галкина

Авторы:

Александр Балашов
Комикс Лав стори

Есть ли у современного искусства — у различных его форм, направлений, индивидуальностей — некие общие предпосылки? Есть ли нечто, что определяет его становление и развитие? Некогда это была экономическая формация, базис, идеология, стиль или художественная воля. Ныне же процесс секуляризации и деидеологизации сознания отказал всем этим категориям в праве на существование. «ХЖ» № 18 исходит из гипотезы — единственное, что объединяет ныне стихию современного художественного творчества, так это мода! Мода — это последняя метафизика, которая нам осталась! Поэтому если и справедливо наблюдение классика современной гуманитарной мысли Ролана Барта, что мода — это «прекрасный пример чистой диалектики отношений между индивидом и обществом», то диалектика эта складывается не пользу индивида. Ведь «мода представляет собой коллективное подражание регулярно появляющимся новинкам; даже если в качестве алиби она ссылается на индивидуальное самовыражение» (Р. Барт. «Дендизм и мода»). Говоря иначе, не художник ныне задает правила моде, а мода навязывает ему свои законы! Важно оговорить: мода — феномен исторический. Не надо путать ее с историей костюма. «Из того, что люди во все века одеваются, еще не следует, что мода была всегда» (О. Аронсон. «Заметки о моде и унисексе»). Мода — это одно из наиболее очевидных проявлений современности. Ведь именно в XX веке «быть» — начало означать «быть в моде», а история стала «не чем иным, как перечислением модных событий, модных вещей и популярных персонажей» (А. Балашов. «Ангелический Версаче»). И все же в последнее время поступательное становление моды явно нарушено, ее проявления оказываются все более парадоксальнымй и неоднозначными. Так, одно из последних направлений в моде — это унисекс, в котором происходит стирание устоявшихся стереотипов женского и мужского (О. Аронсон. «Заметки о моде и унисексе»). Нарушение предустановленных функций происходит и в фотографии мод: она становится все более самодостаточной, все более претендующей не на информационный статус, а на статус произведения искусства (К. Шор. «Поза — это поза — это поза»). Смешение жанров и правил проявляется даже в такой конкретной сфере, как галерейный бизнес (Е. Фикс. «Хорошая галерея»). В свою очередь практика молодых художников выдает их стремление преодолеть давление моды. Они начинают апроприировать костюм, укоренять его в экзистенциальном телесном опыте, выключив таким образом из стандартизированной индустрии моды (Д. Пиликин. «Фабрика Найденных Одежд»). Возможна и обратная стратегия — тело предстает такой же эфемерной оболочкой, что и одежда. Мода обессмысливается за счет своего полного торжества (Д. Голынко Вольфсон. «Гудрун Кампл: коллекция моделей телесности») Из всех этих актуальных симптомов можно сделать противоположные выводы. Если мода действительно исторический феномен, если она действительно атрибут современности, то с концом современности — а сейчас многие констатируют именно это — кончается и мода! Существуют мнения, что мода растворяется в информации (О. Туркмна, В. Мазин. «Мода: лов перелетных означающих»). В кинематографе, например, эскалация моды достигает такой возгонки, что не оставляет пространства не только для фигуры культового режиссера, но и для единицы более дробной — для культового фильма (С. Кузнецов. «Культовое кино на закате»). Но возможны и противоположные мнения. Парадоксы актуальной моды есть не что иное, как ее окончательная победа. Вот почему ныне возможен альянс моды с историей, вопреки тому, что по определению мода всегда устремлена в будущее и не имеет дела с минувшим (А. Алексеев. «Мода на историю»). Мода сегодня подчиняет себе то, что ранее модою не являлось.

Впрочем, не надо торопиться с развенчанием с ее деконструкцией. Мода — это все-таки система правил, а следовательно, она призывает к ответственности и к нравственной дисциплине. Это особенно очевидно в отечественном контексте, где отчуждающие механизмы моды заменены коммунальным общежитием и где недостаток системности оборачивается нравственным хаосом («Разве мода безответственна?»). И не надо торопиться усматривать в моде лишь нивелирующую индивидуальность машину. Как уверяют нас просвещенные умы: чем более мода всесильна, тем более она оставляет пространства для индивидуальной свободы. «Мода не предполагает ни фатализма, ни строгого детерминизма, просто она должна быть перестроена и согласована в соответствии с нашей системой ценностей. Что бы ни вменяла нам эта система, у нас всегда останется запас независимости и творческой свободы» (Ж. Липовецкий. «Парадоксы империи эфемерного»).

 

МОСКВА. ОКТЯБРЬ 1997

Комикс Лав сториКомикс Лав стори
Поделиться

Продолжить чтение