...Я склонен считать, что в настоящий момент совершенно очевидна несостоятельность существующих художественных институтов и что творчество художника должно принять совершенно новые формы. Обратите внимание: музей, галерея, ярмарка, вернисажи и т. п. — все это институции XIX века. Оставаться в пределах этих устоявшихся форм, следовать нормам, что навязываются исчерпавшими себя институциями, значит неизбежно прийти к новому академизму...

...Среди всех современных художественных институций самая бессмысленная — это Высшая школа, Академия. Художественные школы в наше время уже не могут быть местами приобщения к профессиональному мастерству. Здесь должны приобщать к основам творческого мышления, причем мышления не обязательно чисто художественного. Здесь должно происходить становление личностного опыта, формирование человеческих ценностей. Искусство как профессия — это чистая бессмыслица...

...Возьмем, к примеру, мою персону. Я типичный официальный художник. Я преподаю в Академии. Я отягощен наградами, государственными премиями. Противостояние авангарда и власти, которое неизменно существовало во Франции ранее, в настоящее время себя исчерпало. Авангард во Франции пришел к власти. И здесь, в Москве, меня принимал посол, министерские чиновники. А раз власть меня принимает, значит, власть мною пользуется...

...Последнее время я стараюсь работать в двух регистрах. С одной стороны, я пытаюсь обрести для своего искусства совершенно новое по своему масштабу измерение: я осваиваю полосы ежедневных галет, уличные стенды и т. п. С другой же, мне кажется крайне важным сохранить связь с измерением предельно интимным, камерным. Я готов делать проекты для очень маленьких сообществ — для десяти — пятнадцати человек. Этого вполне достаточно...

...Возьмем, к примеру, BENETTON. Ни один из современных художников не может сравниться с этим концернем в его возможностях распространения своей продукции (среди которой между прочим имеются и журнал, и видео). Мне может не нравиться эта продукция, я могу считать, что это чистая коммерция, но я не могу не признать, что она является результатом огромной творческой работы и что она обладает огромным потенциалом воздействия на людей. Сколько бы я ни пытался выйти в новое художественное пространство, осваивая сферу реальной социальной практики, я все-таки вынужден признать утлость моих возможностей. В случае BENETTONa или GREENPEACE мы имеем дело с мировыми стратегиями, охватывающими миллионы людей во всем мире. И вполне можно себе представить, что в один прекрасный лень мне случится получить от того же BENETTONa приглашение к сотрудничеству. И передо мной встанет неоднозначная проблема выбора...

...В настоящее время мне представляется крайне важной уже не столько работа на «мировой художественной сцене», в «мировом масштабе», что всегда означает что-то коммуникационно неопределенное, а потому этически сомнительное, сколько работа в рачках небольшого и конкретного круга. Например, недавно мне довелось работать в церкви. Окружавшие меня там люди не имели навыков знакомства с современным искусством, по всей видимости, оно было им даже отвратительно. Но вот возможность прямого контакта с художником, живущим и работающим в их приходской церкви, — эта ситуация показалась им крайне интересной, причем интересно? в самом непосредственном человеческом смысле. Мне же показалось крайне интересным, что моя работа становится частью католической литургии, что она предназначена украшать церковные праздники, крестные ходы и т. п. Причем если в дальнейшем мне предстоит получить еще один церковный заказ и я окажусь в новой общине, среди новых людей, то очевидно, что моя работа неизбежно будет совершенно иной: на этот раз она будет адресована уже совершенно иному сообществу. Ведь что раздражает рядового человека в современном искусстве, так это как раз его индифферентность к зрителю в его человеческой конкретности. Посетитель приходит в музей, ему показывают там некое произведение и говорят: вот современное искусство. А у него существует совершенно иное представление об искусстве, и он имеет на это полное право. Но если он столкнется с чем-то, что непосредственно обращено к нему, что трогает его своей доступностью и своей адресностью, то тогда контакт произойдет. При этом важно, чтобы высказывание художника совершенно не претендовало на амбициозный статус современного искусства: оно может тогда напугать зрителя, может вызвать у него конфликт с его представлениями...

...Мне кажется крайне интересным пример Христо. Я не самый пылкий поклонник этого художника. Но мне представляется интересным, что его работы перестают быть просто фактом художественной жизни, а становятся событием социального характера. В настоящее время работа художника должна оцениваться с точки зрения его социальной эффективности...

...То, чем я занимаюсь, — это, в сущности, род проповеднической деятельности. Я стремлюсь к прямому обращению к людям, только лишь моя форма высказывания не словесная, а визуальная. Моя задача — постараться поставить перед людьми жизненно важные вопросы и, насколько возможно, предложить свои варианты ответов. Недавно я принимал участие в политической манифестации в защиту Боснии. Участвовавшие в ней студенты запустили большой разноцветный воздушный шар. Если бы я увидел его в музейной экспозиции — это было бы чудовищно уродливо, но в том контексте мне показалось, что это самое прекрасное произведение искусства из всех, что я видел в своей жизни. Иначе говоря, критерий качества в наше время уже не вполне адекватен в оценке произведения искусства, произведение должно «работать» в реалыном социальном контексте...

...Современный художник должен найти себя в месте, где он живет, в своем квартале: он должен стать здесь своего рода заводилой. Недавно одной из парижских улиц было присвоено имя Марселя Дюшана. Молодые художники устроили там праздник в традициях дадаистских акций. была замечательная смесь народного праздника и художественного перформанса. Было крайне интересно наблюдать, как жители этого района, не имеющие ни малейшего представления о современном искусстве и почти наверняка ни разу не слышавшие имени Марселя Дюшана, радовались от души. И было крайне приятно слышать здесь дадаистскую музыку, которая в этом контексте совершенно не воспринималась как нечто академическое, ка». концерт европейской классики XX века...

...Давайте вспомни что некогда церковное искусство было общедоступным и при этом не переставало быть искусством, т. е. вполне сохраняло автономный цеховой статус. Поэтому и сейчас не надо гнушаться общественным заказом: расписывать библиотеки, оформлять публичные места. Ведь, принимая заказ, ты отнюдь не обязан создавать нетто консервативное в бронзе, в мраморе. Ведь это может быть и нечто совершенно эфемерное. Общественный заказ предполагает, в сущности, только лишь одно: ты должен создать нечто для общества. Сейчас в нашем распоряжении есть мощнейшие средства передачи информации: факс, модем, Интернет. С невероятной скоростью мы можем достигнуть потребителя, конкретного человека...

...Зачем устраивать выставки, тратить огромные деньги на траспорт, на страховку, на монтаж-демонтаж. Проекты, творческие идеи можно просто передать по факсу...

...Моя мечта — быть причастным небольшой институции с издательским центром, с небольшой видеостудией и т. п. Это должно быть не столько выставочное пространство, сколько центр рождения и распространения творческих идей...

...Выйти за пределы музея — значит вырваться за пределы мертвого поля чисто художественных маркировок. Если обо мне говорят, что я «типичный художник 80-х годов» или что я «характерный пример концептуализма», то, значит, меня просто нет...

...Моя работа по природе своей сущностно провинциальна. Она посвящена проблемам и переживаниям глубинно личным. Я просто деревенский художник. И мне представляется, что только так можно прийти к результатам, имеющим универсальный смысл. Когда я был в Японии, мне сказали, что мое искусство близко японской традиции, хотя я прежде никогда не бывал в Японии и не интересовался восточной культурой. Мне хотелось бы, если когда-нибудь мне предстоит побывать в Африке, чтобы мне и там сказали: то, чт о я делаю, понятно и доступно...

Москва. Центр современного искусства
Октябрь 1995 г.

 

Материал подготовил ВИКТОР МИЗИАНО