Я использую фотоаппарат как чудесную вещь, которая должна распеться в моих руках, как знак, отмечающим наше актуальное положение в мире.

Конечная информация о любой технической новинке (какой когда-то был и фотоаппарат) не способна исчерпать воображения. Фотоаппарат, как одна из совершенных технологических машин, может нести на себе отпечаток символического своего значения. И я непроизвольно хочу, чтобы то, что попадает в поле зрения объектива, чем-то соответствовало самой фотографической машине с ее зеркалами, линзами, затворами. Мне внутренне необходимо раскрыть свое любовное видение фотоаппарата и, что то же самое, техники вообще. Я думаю, что это можно сделать через новый объект съемки — через артефакт. То, что я фотографирую, является авторским видением объекта съемки. Объект съемки не обязательно и не всегда прямо совпадает с теми объектами, которые представлены на фотографии. Прежде всего, он являет собой «объект», сконструированный при помощи сознания. И до фотографии он находится в персональном воображении в свернутом авторской концепцией, представлением или образом виде. На моих фотографиях представлен некий материализованный объект (являющийся, по моему разумению, символом технической части мира), размещенный в природе (которая символизирует бесконечное начало). Видение такой фотографии глазами нельзя назвать абсолютным. Оно — осязательная визуальная параллель иному лучу зрения, коего можно метафорически назвать лучом «третьего глаза». Это тот луч, который, преломившись в сознании, проходит через объектив фотоаппарата. Он, автономный, соединяется с глазным стереовидением. Он несет в себе функциональную волну видящего зрения, различающего объект съемки. Итак, объектив фотоаппарата, через который фиксируется артефакт, может выполнять функцию «третьего глаза», т.е. в данном контексте — механического средства, адекватно и полностью формирующего авторское представление об объекте съемки. И в этом, если хотите, технический пафос современной картины мира. Мира, который, при неоспоримой вечности, все же не тот, что был некоторое время назад. Когда я осознал символическую идеальность технологической машины (и еще ранее, когда меня интересовала бесконечность устройства мира), я ушел от изобразительности и безболезненно отказался от традиционных средств выражения в пользу технологических. В конечном счете пришел к использованию солнечного света и природного пространства со всеми его составляющими: снегом, небом, лесом, землей, водой и т.д.

Меня интересует прерывность — дискретный момент. Я люблю проникать своим сознанием в точечность состояния. Поэтому меня устраивает способность и возможность фотоаппарата фиксировать момент, уплотняя время в точку мгновения пропорционально конкретно текущему времени (известно, что время течет с разной персональной скоростью, но всегда от прошлого к будущему). Это привлекательное для меня качество фотомашины — останавливать мгновения — отличает ее от киноаппарата с его передачей текучести времени (хотя и в нем при воспроизведении текучего времени «картинка» останавливается на одну шестнадцатую или одну тридцать вторую долю секунды). Миг настоящего междувременья, присутствие которого позволяет обнаружить фотография, представляется мне действительной парадоксальной связью времен предыдущего и последующего. Этот миг таинствен сам по себе. Он — следствие присутствия артефакта. Он — бесконечное чудо начала и конца.

Москва, 18 октября 1982 г.