Gelobt seist du, Niemand.
Dir zulieb wollen
wir blühn
Dir
Entgegen
Paul Celan, «Psalm»^[1]

Прогуливаясь по «Лужникам», сотрудница «Центра изучения (не)возможных миров» наблюдала странную ситуацию: девочка лет десяти отрабатывала угловатый танец в духе клипов 2000-х годов под аккомпанемент Стива Райха. Движения, естественно, не попадали в ритм музыки, но именно это несовпадение и заворожило исследовательницу — оно напомнило ей о когда-то просмотренных видео Виктора Алимпиева.

В двухканальном видео «Сантиметр» (2017) исполнительницы двигаются под стуки, шорохи и другие шумы. Порой звук совпадает с действием и кажется, что он производится девушками, а порой — наоборот, отделяется от жестов. Так уже было в «Зарницах» (2004): стук школьниц по партам заменялся на звуки грома.

Медиатеоретик Вилем Флюссер описывал «технические изображения», к которым также относится и видео, как «воображаемые поверхности, собранные из частиц»^[2]. Видимость и различимость «частиц» в работах Алимпиева замедляет восприятие, то есть вместо знакомого убыстрения событий «техническими изображениями» происходит обратное — замедление.

Внимание зрителя за неимением нарратива или значения, за которые можно было бы по привычке зацепиться, дезориентировано. Теперь необходимо перестать искать смысл, а научиться наблюдению за связями и разрывами. В первую очередь нужно привыкнуть, что движения исполнительниц и исполнителей, их пение и дыхание, шорохи и другие звуки, и даже тексты вокализов не производят никакого значения, вместо этого они тавтологически значат лишь самих себя. Подобное существование работ разрывает ставшие привычными для потребителей изображений в белых/серых/черных кубах отношения между зрителем и произведением. Критику подобных отношений предложил Дэвид Джослит в статье «Концептуальное искусство написания пресс-релизов, или История искусства без искусства». Джослит писал: «Я ничего не имею против слов — или истории, или теории, — но мне кажется, что сегодня художественный мир и академическое искусствознание слишком сильно верят (неважно, открыто или скрыто) в прозрачность информации и уделяют слишком мало внимания (в том числе теоретического!) непрозрачности всего живописного, вылепленного, разыгранного и записанного цифровыми средствами. Именно этого (то есть искусства), по-видимому, боится концептуальное искусство написания пресс-релизов или история искусства без искусства. Оно исповедует неолиберальный идеал безупречного перевода — из состояния косной объектности в более подвижный медиум текста, который, подобно валюте, легко циркулирует и потребляется»^[3].

Движения исполнителей в видео Виктора Алимпиева похожи на повседневные жесты, со вершаемые не по необходимости, а как бы автоматически, и оттого будто бы приглушенные, не явленные в своей полной силе. Не до конца сжатые кулаки в «Слабом Рот Фронте» (2010) не убедительны для того, чтобы, например, возглавить протестное шествие или даже в полной мере солидаризироваться с ним, но именно эти нерешительность и сдержанность рождают ощущение избегания ясности.

Танец и звук в работах Алимпиева существуют до языкового называния. Ничто не может быть названо, так как все постоянно изменяется. Каждую секунду нечто предается забвению и нечто рождается вновь. Схожим образом понимал танец, как практику вечного ускользания от языка, Ален Бадью: «Танец обозначает событие до всякого присвоения имен, буквально перед его полным исчезновением, впадением в абсолютное беспамятство, не охраняемое именем. Танец передает в жестах неотчетливую мысль, мысль первородную, неопределенную»^[4]. Именно «неотчетливая, первородная и неопределенная мысль» появляется в видео Алимпиева.

Возможно, из-за этого работы противятся интерпретации: отвечая на вопрос «о чем?», остается лишь сказать «о голосе», «о прикосновениях», «о дыхании», «о движении». Ни о каком «переводе» в этом случае не может быть и речи, с тем же успехом можно было бы заняться переводом на русский язык шума ветра за окном. Этот провал интерпретации должен произвести иные отношения между зрителем и произведением, основанные не на поиске вечно ускользающего значения, а на различении всех связей и разрывов.

 Зритель работ Виктора Алимпиева наблюдает функционирование систем, законы которых остаются для него неведомыми. В видео действуют не отдельные актеры и актрисы, а, скорее, постоянно изменяющие конфигурацию бессубъектные общности, образованные телами и голосами. Установление и разрушение связей происходит почти одновременно.

Например, в «Сантиметре» и «Слабом Рот Фронте» каждое прикосновение рождает новые связи внутри системы, симультанно разрывая связь, образованную предыдущим прикосновением.

В видео «Вот!» (2010) среда создается голосами исполнителей. Обмен репликами-вокализами на французском языке, значение которых растворяется в самом звучании, конструирует систему, в которой элементы — это исполнители, а их пение — способ связи.  Логика отношений частей внутри видео напоминает структуру туманности. Так же, как внутри туманности свет, исходящий от звезд, образует видимые с Земли связи, так и в видео «Вот!» голоса исполнителей образуют кажущиеся осязаемыми отношения между поющими.

Единственное опознаваемое в неразличимом бормотании слово «Вот!», давшее название видео, вносит нестабильность в функционирование системы. Внезапно появляющееся междометие становится чем-то вроде неясной вспышки на небе, привлекающей внимание астронома.

В «Чертовом языке» (2014) система выстраивается благодаря повторяющимся словам вокализа (Она не скажет./Ее не будет./Она никак, она нигде, она не скажет./Ее никак, ее нигде, ее не будет./Чертов язык!) и движениям актрис — хождению по кругу и пению. Видео функционирует как зацикленный механизм, задача которого — продолжать движение, лишенное какого-либо опознаваемого смысла. Никогда нельзя понять, о ком поется и кто та, что поет. Если продолжить «механическую» аналогию, то зритель не сумеет опознать назначение каждой отдельной «шестеренки», при этом любая из исполнительниц может исполнить функцию другой лишь для того, чтобы движение продолжалось. Разрывы возникают в отдельных кадрах. Например, одна из исполнительниц улыбается не то в камеру, не то зрителю, не то мимо него, и на какую-то секунду вся механика происходящего ломается. Своим пением и движениями исполнители славят отсутствие. Совместные действия вокруг пустоты напоминают ритуал без цели, самоценный сам по себе. Во времена очередного сплетения политических и религиозных культов эта черта работ Виктора Алимпиева позволяет помыслить их как проявленную механику ритуала.

Критик Анастасия Каркачева в рецензии на «Чертов язык» сравнивала видео и показанные на выставке в петербургской Name Gallery сканы записей актрис с работой Тони Смита^[5]. Она писала: «Магическая формула естественного языка, данная в трех изводах (по-русски, в переводе на английский и в латинской транскрипции для произнесения актрисами-француженками), остается непроницаемой, словно black box Тони Смита, и, подобно ему же, своим произнесением (читай: присутствием) воплощающая молчание, отсутствие»^[6].

Действительно, миры Виктора Алимпиева своей герметичностью напоминают миры скульптур минималистов. Аналогию с минимализмом стоит продолжить. Роберт Смитсон, отмечая специфическое время работ этих художников, писал: «Прошлое и будущее расположены в объективном настоящем. У этого типа времени мало или вообще нет места; оно статично и бездвижно, оно движется никуда, оно антиньютоновское, кроме того, оно мгновенное и движется против шестеренок часового времени»^[7].

Схожим образом, энтропически, функционирует время и в работах Виктора Алимпиева. За счет многократных повторов одних и тех же слов и движений создается ощущение движения по кругу — ни в прошлое, ни в будущее. За одним циклом ритуала без значений следует другой, а потом еще один и еще. В «Волшебном хрусте» (2011) повторяющиеся указания исполнительницы на некое неизвестное место и на будущее, неясно от чего отсчитываемое («здесь и здесь, на том же месте», «вот тут», «через год на том же месте»), зацикливают время — оно не развивается линейно, а, скорее, зависает вне категорий будущего, прошлого и настоящего. Сбой дает не только время, но механика видеоиллюзии. Это происходит из-за кажущихся случайными кадров. Вроде того, как одна из актрис в видео «Чертов язык» проходит на переднем плане и при этом остается не в фокусе. Или вдруг неясно откуда возникает нога в «Волшебном хрусте». Или девочка задумывается на заднем плане в видео «Зарницы». Благодаря таким кадрам сконструированные ситуации несложно перепутать с документальными съемками. Возникает напряжение между реальностью и иллюзией: структура отношений сконструированного и реального напоминает в работах Алимпиева рыболовную сеть, в которой связи — ткань иллюзии, а пустоты — то, что притворяется документальным.

Миры работ Виктора Алимпиева наиболее продуктивно описывать через «помехи». Список выделенных неудач таков:

— Провал четкой интерпретации;

— Разрыв отношений медиумов;

— Поломка течения времени;

— Сбой механики видеоиллюзии.

Если речь идет о системах, то неизбежно возникает и экология, понятая как выбор определенной логики связей и разрывов^[8]. Проявление неудач в видео Алимпиева экологично, так как внутри любого взаимодействия уже заложен разрыв. В свою очередь, гладкие, блестящие поверхности антиэкологичны, потому что для их создания должен быть произведен геноцид провалов.

Примечания

1. ^ «Слава тебе, Никто. Ради тебя мы хотим цвести. Тебе на встречу». Целан П. Псалом. Перевод Ольги Седаковой // Целан П. Стихотворения. Проза. Письма. М.: Ад Маргинем, 2008. С. 125–128.
2. ^ Flusser V. Into the Universe of Technical Images. Minneapolis: University of Minnesota Press, 2011. P. 33.
3. ^ Джослит Д. Концептуальное искусство написания пресс-релизов, или История искусства без искусства // Артгид, 14 июля 2017, доступно по http://artguide.com/posts/1293. Ссылки здесь и далее приведены по состоянию на 27 июля 2017.
4. ^ Бадью А. Танец как метафора мышления // Малое руководство по инэстетике. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2014. С. 68.
5. ^ Позднее такое экспонирование было повторено на выставке «Дом впечатлений» в ГМИИ им. Пушкина под кураторством Ольги Шишко.
6. ^ Каркачева А. Виктор Алимпиев. Избыточное давление для скачка // аroundart.org, 2 июня 2015, доступно по http://aroundart.org/2015/06/02/viktor-alimpiev-tchertov-yazik/.
7. ^ Smithson R. Entropy and The New Monuments // Collected Writings. Berkeley: University of California Press, 1996. P. 12.
8. ^ Об «экологичном искусстве» как том искусстве, которое учитывает логики отношений и внимательно относится к решениям о задействовании или, наоборот, не задействовании определенных систем, речь шла на круглом столе к выставке Ильи Долгова «Риф». Дискуссия опубликована в Данилкина О. et al. Мгновенная поэзия // aroundart.org, 25 июля 2017, доступно по http://aroundart.org/2017/07/25/dolgov-disc/#dolgov03