Вадим Гущин, Андрей Абрамов, Георгий Пойлов, Валерий Гагаринов, Алексей Перминов
В поисках эквивалента. Некоторые аспекты современной фотографии
ЦДХ, Москва. 20 октября - 13 ноября, 1994

«Каким образом можно выразить сегодня фотографический эквивалент общеэстетическому дискурсу современной культуры, оставаясь фотографом?» — вопрос, который задал себе куратор выставки Вадим Гущин, и организовал «В поисках эквивалента», позвав вместе с собой пятерых фотографов.

Ответ на сей вопрос определил критерии отбора, и ими сделались: ориентация авторов на сугубо фотографические методы, без концептуально-механического вмешательства, т. е. бережное отношение к уникальности бромсеребряного отпечатка, а также, не менее важное, — инсталляционность мышления.

Бережное обращение с самой фотоосновой позволяет выражать «инсталляционность мышления» на уровне манипулирования уже готовой фотографией, которую можно сделать декорацией для другой фотографической реальности. Инсталляционность мышления проявляется в данном случае на уровне постановочном, сам сюжет становится результатом авторской стенографии и режиссуры. Простые вещи наполняются новым смыслом из-за оптической ясности («Простые натюрморты» В. Гущина), или задают симуляционное пространство (А. Абрамов), где узнаваемые реалии пейзажа организуются из фотографических компонент, к пейзажу никакого отношения не имеющих. Таким образом, порождается новая реальность, созданная как бы внутри самого фотографического процесса, сохраняющая технологию «чистой» фотографии.

В работах Г. Пойлова мы становимся наблюдателями странных мистерий (серии «Тихая жизнь», «Домашний зоопарк»). Это рассказы, сюжет которых утекает, проникая в самые структуры жизни: физической, социальной, биологической... Все здесь сосуществует со всем. Нарративность теряется за плотностью смыслов. Это целый поток образов-символов, который может быть назван «Музеем явлений и вещей» или «Искусством структур». Фантазия автора безудержна и причудлива. Вещи-ситуации находятся в том состоянии напряжения, когда открывается, отзывается смысловая многозначность обыденных историй. Белый Мэтр — птица, по клюв погруженная в банку (острое в прозрачном)... Ожившие предметы вдруг говорят на странном тягучем наречии, свойственном только им одним.

Вещи разговаривают и в натюрмортах В. Гущина. Но разговор этот более ясный, стремящийся к сужению читаемых смыслов. Кажущаяся простота порой чревата провокацией зрителя. В серии «Мемориальные доски» Гущин выставляет в рост инсталляцию внутри самого сюжета. Она, как костер, сложена из разнообразнейших историко-психологических ситуаций. Надписи типа «Посетил проживающего в этом доме» сочетаются с рельефными портретами псевдо- и непсевдогероев отечественной истории. В эту же постановку включаются фотографии каменных досок с соответствующей персонажу фактурой. Поэт — полукруглая, емкая ниша, чтобы было откуда стоять (читать), взирать. «Жил и работал великий русский» с гладкой фактурой камня, но и с кривой, из верхнего угла вниз. Фотография эта, сложенная из трехсюжетных (фотографических же) компонент, перерастает саму себя, становясь историческим бестселлером.

Текст входит в изображение, порой для обозначения определенных отрефлекси-рованных ситуаций, порой для подчеркивания утекающих, уносимых «рекой времени» и «ветром перемен» сюжетов. Идет работа с масс-медийными штампами, поданными с определенной долей иронии (В. Гагаринов).

Простые вещи, простые натюрморты сродни просто портретам детей, что беспечно улыбаются в «Зимнем саду» А. Перминова; они несут в себе многозначительность бытовой фотографии и трогательную незащищенность прошлого от настоящего.

Дискуссионный вопрос: что такое московская фотография 90-х годов? — может обернуться разными ответами. Это эстетические эксперименты Т. Либерманн, работа с «поверхностями смыслов» и «наложением покровов» и многие иные аспекты развития современной фотографии. Выставка в ЦДХ лишь подчеркивает факт существования автономных оригинальных пространств внутри существующего более полутораста лет искусства «останавливания времени».