Группировка ЗИП
«Остановка ДК ЗИП»
Московский музей современного искусства
21.03.2017–01.05.2017

В начале 2017 года многие московские площадки современного искусства были захвачены коллективным творчеством краснодарской группировки ЗИП. Стихийное взаимодействие группировки с московским сообществом было опосредовано в трех выставках в различных пространствах. Их по праву теперь можно считать любимцами московской художественной сцены, так как творчество художников представили различные выставочные площадки: от частного музея и галереи до ММСИ.

Отметить данный проект в ММСИ стоит прежде всего из-за формата — не каждая художественная группа сможет так органично вписать свою семилетнюю историю существования в четыре этажа музея. Выставка позволяет анализировать творчество ЗИПов в целом, так как подробно рассказывает о каждом этапе развития группировки.

Разбитая на временные промежутки «Сейчас», «Позавчера», «Потом», «БАРселона», выставка была выстроена вокруг истории и направлений творчества данного художественного объединения, разнесенных по этажам в нехронологическом порядке. В совокупности это и есть «Остановка», где в деятельности группы поставлены четыре точки. Творчество художников соотнесено с данными четырьмя пунктами, остановками на четырех этажах.

ЗИПы удачно задействовали все пространство музея в Ермолаевском переулке для ретроспективного смотра своего творчества всего времени существования группировки. Это интересно тем, как ориентированное на акции, изначально локальное искусство может быть показано в музее, и как музейное пространство может повлиять на данное искусство. Может ли искусство, которое было создано для общественных пространств, выставляться в музее? Может. Но, придя на выставку, мы сталкиваемся с неким барьером вхождения: нам необходимо купить билет, чего не происходит на уличных акциях и хепенингах. Затем, инсталляции ЗИПов известны наличием рабочих инструментов, например, пилы. Для «Стройки» (2013) на фестивале «To the Square 2» в Хельсинки, Финляндия, ЗИПам разрешили разжечь огонь, который стал частью их инсталляции, привлекал внимание аудитории и последующее взаимодействие. Но в ММСИ было запрещено трогать инструменты, а так­же заходить в некоторые пространства. Несмотря на открытость в творчестве группировки, эта наиболее представительная выставка создала барьеры между зрителем и творчеством.

 

«Сейчас»

Выставка начиналась с первого этажа, обозначенного как «Сейчас». Здесь можно было растеряться: впереди автобус, внутри которого искусство двадцатого века в интерпретации группировки, в камине сидит усталый казак, перед автобусом едет по пешеходному переходу дельфин на самокате, за дельфином — жалюзи с нарисованной пальмой. Здесь же находится «Рабочее место» ЗИПов для изучения и наблюдения и тем самым объединения зрителей. В видео о путешествующем по городу дельфине — центральный герой мира художников, тот, с кем художники себя ассоциируют.

За жалюзи — архив основанной художниками самоорганизованной институции КИСИ, история развития фестиваля «Может!», а также видеодокументации их акций и перформансов. КИСИ — пример самоорганизации, которая стала полноценной институцией искусства. Это уникальный пример объединения и создания без поддержки собственной институции в на­шей стране.

Что есть «сейчас» для группировки? Это уже усталый казак, но еще бодрствующий дельфин, это некое наследие искусства, которое оставил после себя не так давно закончившийся двадцатый век. Возможно, как раз чуть не врезавшийся в дельфина автобус «искусства двадцатого века» показал художникам: то, что они делают, называется современным искусством. Тем не менее, их работы и рассуждения отличаются от багажа искусства двадцатого века (упакованного в этот автобус). У большого эстетического искусства творчество краснодарского союза улавливает конфликтность или сообщение о том, как с помощью искусства теперь возможно не только осмыслять, но и налаживать конструкты взаимодействия в социуме.

Краснодарский край консервативен, и по­сыл группировки ЗИП всегда мог бы так и оставаться на локальном уровне. Но у них сработал уникальный прием, который удалось выработать художникам. Прием, который с помощью взаимодействия и разнородности апеллировал к коллективной памяти прошлого, вопреки эрозии капитализма и индивидуализма. Коллективизм и совместность — это то, что с позитивной точки зрения могли бы переосмыслить современные сообщества. Коллективизм для решения совместных проблем не обязательно посягает на личные ценности. Это та «шестеренка», которая часто пропадает во всеобщем механизме взаимодействия. Творчество группы является примером такой «шестеренки».

 

«Позавчера»

Три основных вектора творчества ЗИПов: это работа со временем, работа с функцией искусства, осознание утопии и будущего.

Завод измерительных приборов, на котором базировалась группировка, стал воплощением всех трех векторов. Из остатков прошлого в заброшенном заводе художники стали создавать утопическое будущее, опосредованное рефлексией о воплощении искусства и его значения. Их завод, как и творчество художников в целом — это то, что Николя Буррио называл «предельным реди-мейдом»: полный найденных объектов, он представляет собой глобальный найденный объект смысла^[1].

На выставке представлен и первый проект ЗИПов на заводе, «Живой уголок» (2010), и последующие и неоднократные произведения, заводу посвященные — «Завод Утопия» (2012), «Музей ЗИП» (2013). Рощица из сколоченных деревьев отсылает к утопичности данной локации. Здесь же висит «Ленин», подаренный охранниками завода после того, как копающиеся в мусоре художники отреставрировали нос на портрете, завоевав тем самым доверие и учредив мост дружбы к современному искусству от старого поколения. Реставрация «Ленина» тоже утопична; старому, ненужному материалу дается вторая жизнь, как это происходит и с заводом. Он становится для нас большим пространством искусства, а картина Ленина — живописным произведением, а не символом вождя.

Просуществовавший пять дней «Музей ЗИП» (2013) посвящен не группировке, а заводу. Он был торжественно открыт охранниками завода, которые поначалу были против его создания. В то же время это был заключительный проект художников на заводе измерительных приборов. Он подводил черту под экспонированием «археологических» заводских находок. Своими интервенциями и отбором найденных объектов группировка не только выявляла новые смыслы и мнемонические значения, но и приобретала характерные черты и способы художественной работы. Форма «Музея ЗИП» — это белый куб, предзнаменовавший окончательное очищение его от советского и промышленного прошлого ради превращения в коммерческую структуру. Сохранение предметов прошлого уже не сможет обходиться без этого белого куба. Теперь, в ММСИ, найденные заводские объекты были представлены в инсталляции-в-инсталляции: утопия и память воплощаются в музее.

Автомат «Родина» (2010) построен на доверии: в обмен на банкноту любого номинала посетитель может взять любое угощение из торгового автомата. Зритель определяет для себя, насколько он или она готов делиться и сколько брать взамен. Одна из отличительных черт художников в том, что их взаимодействие со зрителем наполнено жестом абсолютного доверия. Хочешь съесть лапши (в «Школе 1,5×1,5» [2016] на Триеннале в «Гараже»)? Бери сколько хочешь, вот стол, вот кипяток, садись. Вот конфеты в автомате. Сколько можешь за них дать? Ничего? Ну, тогда возьми, никто порицать не будет. Аллегоричное название «Родина» будет неким символом обмена и накопления для каждого, кто не постесняется взять. Обращаясь к утопическому — то есть недоступному в обычной жиз­ни — измерению дара, художники делают небольшие шаги для того, чтобы мы учились делиться.

Здесь затрагивается еще одна из главных тем группировки — это труд и отдых. «Тотем труда», собранный из найденных на заводе дощечек, символизирует ручную инициативу и труд коллективизма. В сложной инсталляции из шахмат фигурами являлись казаки под предводительством краба и дельфины под предводительством грибницы. Над шахматами висел кон партии c неизбежным поражением казаков: художнический вымысел дельфина побеждает реальность. Так же на первом этаже дельфин с уверенностью переезжал до рогу автобусу, создавая аварийную ситуацию на дороге и вынуждая всех, кто был в данном автобусе, как бы выбежать в реальность столкновения с казаком.

Стоит отметить нарочитую вымышленность — в соединении медийных лиц в «Дос­ке» (2010), символик ушедшего и настоящего, художественной сцены и социальной структуры, или в найденной картине со знаком вопроса — которая подвешивает все значение: «А было ли это все на самом деле и что от этого осталось?»

 

«Потом»

Макет утопий на этом этаже заполнен образами дельфинов, островами. Через подзорные трубы для изучения игрушечных островов открывается вид на огромный гриб, — еще один символ из поэтики группировки ЗИП. Корневая система и активное распространение грибниц задействуются как аллегория, кодирующая социальную и материальную реальность: из корневища завода, их сплотившего, разрастается сеть по территории искусства. Она и рассказывает, и формирует видение, философию авторов. Здесь же рассказана история некоего ученого-утописта, который думает, что «макета утопий» не существует, но упорно продолжает его изучать и строить теории по его поводу, в то время как макет находится над его головой. Познание требует выйти из зоны комфорта, открытость другому — вот что приводит к новому. Аналогично и восприятия обществом искусства, жизни, будучи привыкшими к старым порядкам и правилам, не могут выйти на новый этап развития.

 

«БАРселона» и стратегия

Место, где скука и танец превращаются во встречу, названо в честь бара в Краснодаре, где художники устраивали дадаистские выставки. Скука — это то, в чем художники теперь находят вдохновение, используют ее длительность для того, чтобы продумать стратегию, создать условия для возникновения новых идей.

В галерее из акварельных рисунков рабочих инструментов каждому рисунку дано имя. Так инструментальный труд очеловечивается. На столе для пинг-понга проделаны дыры по краям стола, в которые можно подрезать мяч. Из динамиков слышны пересуды жителей Краснодара и Москвы об изменениях в их городах. Окончанием данной экспозиции являлась стрелка, указывавшая на зарешеченное окно, как стимул вырываться выше и дальше.

Общим ощущением от выставки было, что группировка ЗИП не охватывается определенным направлением, стилистикой или основной темой —это и краб, и уставший казак, и общий двор. Скорее, это общение, в котором удается описать проблемы не только конкретного города, но и многих российских регионов. Это пример коллективной инициативы по созидательной педагогике о том, как и что разделяет и делится. Советское прошлое как тема обусловлена локацией на заводе измерительных приборов, который также дал художественной группе ее название. Интересно, что это «коллективно-назидательное» приобрело черты не прошедшего и всем знакомого нам советского общего, а наоборот — коллективности производительной. Их романтическая принадлежность к  коллективизму направлена на диалог с обществом. Представляя сжато проблемы общества, творчество группировки ЗИП также содержит в себе модели их решения на уровне небольшого сообщества. Выставку, представившую всю деятельность группировки, хочется назвать «ретроспективой», но все же не стоит, так как это лишь краткая характеристика творчества данного объединения за семь прошедших лет. Это не ретроспектива, так как перед нами еще развивающееся явление и на выставке представлена начальная история перехода группировки от локального до всероссийского масштаба.

Наследие художников советского искусства 1960–1970-х годов, таких, как Илья Кабаков, Комар и Меламид, группы «Гнездо» или «Мухоморы», переосмысляется в группировке ЗИП вместе с его отношением к актуальной российской действительности. Строя похожие на инсталляции Эля Лисицкого конструкции, ЗИП переосмысляет их через иную призму. Действительно, можем ли мы с точки зрения современности обращаться к советскому прошлому и вычленять из этого прошлого то, что могло бы сейчас нам помочь? Данная художественная организация показывает, что переосмысляя и вычленяя подлинные ценности даже из плохого опыта прошлого, можно достичь большего сейчас.

Мы также можем задать вопрос: нужен ли куратор таким проектам? Художники сами отвечают на этот вопрос: безусловно, нужен. Куратор — это точка опоры, определяющая окон­­чание работы, поскольку жизнь подобных ЗИП деятелей превращена в постоянное творчество. Рефлексируя над различными ситуациями в обществе, они переиначивают их в мир искусства, в котором данные проблематики могут звучать громче. Своими работами они хотят рассказать об искусстве и таким образом о проблемах, которые есть в обществе. Повествуя о социальных проблемах через искусство, общество обретает способность в них разобраться и, соответственно, переосмыслить собственную жизнь.

Возможно, кому-то это покажется обманом, мимикрией под современное искусство или антиискусством? Творчество группировки ЗИП говорит о современности, о переосмыслении прошлого, о том, что, возможно, эта утопическая свобода и есть искусство. Данная возможность вселяет уверенность, что благодаря таким небольшим, но уверенным воздействиям слом реальности однажды произойдет.

Примечания

1. ^ Буррио Н. Реляционная эстетика. Постпродукция. М.: Музей «Гараж» и Ад Маргинем Пресс, 2016. С. 32–33.