Евгений Купавых. Премиальные мастерской «Арт-Москва»

Сезон зимы/весны 2003 года был отмечен необычным оживлением в современном российском искусстве. После семинара «Большой проект для России» сложилось впечатление, что проведение в Москве масштабной международной биеннале имеет все шансы состояться. Кроме того, как стало ясно на примере 7-й ярмарки «Арт-Москва», современное искусство постепенно расстается с образом «пугала обывателя» и маргинала от культуры и все более начинает приобретать черты устоявшегося культурного явления, выходящего по своему значению за границы арт-сообщества. Подтверждением тому служит живой и подчас чрезмерный интерес СМИ (телевизионная реклама Арт-Москвы шла и после официального закрытия выставки), а также невиданное ранее внимание разнообразных VIP-ов, широкий спектр зарубежных участников и растущие объемы продаж Одновременно возникло сразу две премии в области современного искусства — премия General Satellite и премия Мастерской «Арт-Москва». Благодаря последней, на третьем году своего существования проект-сателлит ярмарки «Арт-Москва» — Мастерская Арт-Москва — подвергся духу обновления.

Ставшая главным событием Мастерской премия за достижения в области современного искусства, учрежденная фондом «Арт-Москва», компаниями «Экспо-Парк» и «Демлинк Трэвел», включила две составляющие: символическую — право проведения персональной выставки на «Арт-Москве» в 2004 году и денежную — 5000 евро. Основная идея Мастерской — поддержка и развитие современного искусства -таким образом была сохранена и выгодно дополнилась новым качеством. В этом году в экспертную комиссию Мастерской «Арт-Москва» вошли главным образом арт-критики под председательством Екатерины Деготь. Еще одно отличие нынешней Мастерской от двух предыдущих состоит в новой концепции — критики выбирали отдельные проекты, а не художников. Само по себе такое изменение является весьма прогрессивным, так как в сравнении с выбором персоналий оно заведомо гарантирует лучшее качество экспозиции.

Однако приходится отметить, что некоторые условия конкурса так и не были соблюдены. К примеру, странно было видеть на Мастерской уже показанную в галерее Гельмана «Ненормативную живопись» Авдея Тер-Оганьяна, тогда как условием конкурса была новизна проектов. Схожее ощущение «дежа вю» возникало и при просмотре некоторых других стендов. Кроме того, некоторые участники, как, например, Олег Кулик, заявив один проект на первом этапе, в стадии воплощения представили совершенно другой. Что касается географии проектов, наблюдалось явное превалирование московских проектов, также было представлено несколько питерских и по одному — Ижевск, Екатеринбург, Нижний Новгород и Нижний Тагил. Впрочем, подобная ситуация отражает реальный расклад в современном российском искусстве. Также надо отметить, что при всем требовании «проектносги» конкурсных работ значительную часть Мастерской составляли живописные работы далеко не «проектного» образца — абстрактные работы Николая Филатова, живопись в жанре «фэнтези», как у Василия Цаголова, и тому подобное.

На первом этапе конкурса, когда рассматривались лишь заявки, было отсеяно 2/3 проектов — в итоге до стадии воплощения было допущено 32 проекта отдельных художников и коллективных авторов. В результате предварительного отбора выбор жюри включил в себя как проекты вполне успешных и устоявшихся художников (Олег Кулик, Сергей Шутов и др.), так и проекты молодых (Виктор Алимпиев и Сергей Вишневский, Андрей Устинов).

Многие работы, представленные на экспозиции, были откровенно зрелищны (Олег Кулик, АЕС, Георгий Острецов). Олег Кулик представил эффектную видеоработу «Мастерская». АЕСы продемонстрировали масштабные фотографии, выполненные в эстетике глянцевых журналов, на которых милые детишки с белоснежными улыбками предстают на фоне пустыни в виде вооруженных до зубов героев столь популярных ныне компьютерных игр. В том же духе веселой зрелищности был выполнен и видеопроект группы «Зер Гут». Впрочем, здесь зрелищность достигнута минимальными средствами — видеофильм запечатлел птиц, которые постепенно выклевывают три выложенных зернами на снегу портрета. Как всегда остроумным был проект Ольги и Александра Флоренских, представляющий собой разнообразные вариации флагов, который вполне отвечал духу проектности, но слишком уж явно не претендовал на звание победителя конкурса. Также некоторое недоумение вызвал проект Викентия Нилина, олицетворяющий собой, вероятнее всего, непредсказуемость современной российской художественной сцены.

Не обошлось и без шокирующего радикализма. Однако всю старомодность этого явления можно было заметить на примере проекта ижевских художников, который обращался к проблеме телесности и религии, представив зрителю продукты, изготовленные из женского молока, и фотографии мужских, раскрашенных «под пасхальные», яиц. Разумеется, проект не может не вызвать сильной реакции зрителя, впрочем, сегодня культурный шок, похоже, уже не является действительно перспективной стратегией современного искусства. Тем более, что подобные интонации практически полностью отсутствовали в проектах других молодых участников. Исключение, пожалуй, может составить социальный радикализм Андрея Устинова. Его проект «Изгнание из рая» (единственное по-настоящему социально ориентированное художественное высказывание Мастерской) представлял собой видеодокументацию перформанса, состоявшегося в мае 2002 года в Петербурге в ресторане «Макдональдс» и дополненного серией комиксов автора, а также атрибутикой корпоративного стиля «Макдональдс» (о самой акции см. «ХЖ» № 45, с 93).

Победителем конкурса, как было объявлено в последний день Мастерской, стал проект программы ESCAPE «Quartett», что стало неожиданным, но на поверку логичным решением (забавное предположение — приз дали группе ESCAPE как самому многочисленному арт-коллективу). Группа ESCAPE считает «Quartett» продолжением проекта нонспектакулярного искусства, между тем можно не согласиться с этим утверждением. Действительно, когда струнный квартет исполняет Бетховена под фонограмму Шостаковича, разрыв между звуком и образом заметит лишь очень внимательный зритель или профессиональный музыкант. И вместе с тем проект «Quartett» — это прекрасно сделанный, законченный художественный продукт, легко поддающийся репрезентации. Этого, кстати, нельзя сказать о нонспектакулярном искусстве вообще, в том числе и о представленной на Мастерской «спрятанной» работе Алексея Каллимы. Однако в проекте ESCAPE поражает даже не выход за границы нонспектакулярного искусства, а принципиальная новизна темы и содержания проекта — обращение к экзистенциальной проблеме одиночества, разобщенности и тотального непонимания («...ты не слышишь и не понимаешь меня. Да и кто может понять Другого?...»), наводящей на мысль о «хорошо забытых старых» гуманистических ценностях и дающей повод порассуждать о возможности возвращения в искусство больших тем.

Кстати сказать, подобная тенденция прослеживается и в проекте дуэта Дмитрия Виленского и Ольги Егоровой (Цапли). В их инсталляции интимные фотографии сопровождаются цитатами и высказываниями на тему политической и социальной роли искусства, позиции художника. Кроме того, в инсталляции представлены три видеоработы в жанре документального видео, запечатлевшие жизнь люмпенов, городских маргиналов и простых прохожих. Этот проект в контексте Мастерской воспринимается как активный призыв к возвращению реальности в искусство, но в конкретных обстоятельствах конкурса он, безусловно, не мог конкурировать с проектом программы ESCAPE. Шансы его на получение премии были невелики: слишком неожиданной стала аскетичная манера репрезентации в духе «бедного искусства», напоминающая квартирные выставки эпохи андеграунда, слишком интимным для такого публичного мероприятия — содержание проекта.

Между тем само «воскрешение» этих ценностей и, в особенности, факт выбора жюри проекта «Quartett» из тридцати возможных говорят если не об изменении курса современного российского искусства, то во всяком случае о некоторой корректировке его вектора. Причины этого изменения лежат не столько в желании преодолевать изоляцию современного искусства от общества путем включения в рынок, сколько в изменении самого содержания, задач и стратегии современного искусства. Если в 90-е годы наиболее актуальной и эффективной художественной стратегией были разнообразные радикальные практики, заключающиеся в намеренной провокации общества, прямой апелляции к власти, то сегодня по-настоящему радикальным становится обращение к общественным и политическим проблемам через фигуру Человека, внимание к конкретным человеческим взаимоотношениям. Поэтому результат конкурса в целом и победа группы ESCAPE в отдельности, на мой взгляд, вполне симптоматичны. «Интеллигентная радикальность» проекта «Quartett», возможно, станет началом новой тенденции, отвечающей как веянию времени, так и формату конкурса.