Что такое «Летучая кооперация» и зачем она нужна

На этот счет у участников есть разные мнения. Одни считают, что:

«Летучая кооперация» — полукриминальный союз вольных прекариев. Мы подстерегаем современный капиталистический город в серых зонах и присваиваем его невольные дары. Мы раздаем их страждущим или устраиваем пиры в нашем летучем логове, где будущее уже наступило, где все сыты, пьяны, свободны и праздны.

Наша кооперация летуча, то есть эфемерна, то есть неуловима. Религиозная община неверующих, сквот в незахваченном здании, профсоюз бездельников, семья некровных родственниц, незнакомые влюбленные. Наше производство неэффективно, действия нерегулярны, методы противоречивы. Иногда мы сомневаемся, что мы существуем.

Нас очень много. Прекарии, страдающие под гнетом собственной «свободы», — наши сестры и братья. Фальшивый монах-выпивоха у метро, лайфхакеры, виртуальные анархисты, водители-нелегалы у магазина Икеа — единомышленники. Эскапистки и дауншифтеры — тайные агенты. Возможно, вы уже состоите в кооперации.

Другие считают, что наше кредо можно выразить так:

ЛК — это объединение художников с целью поиска способов самообеспечения. Мы ищем экономические модели и принципы коллективной работы, которые позволят нам сбросить оковы! жевать жевачку! пить вино! веселиться! на новых экономических началах, а не как обычно! а также преодолеть уязвимость.

Или, например, так:

Прекарность — это весело, но тревожно (иногда панически). Для творческого работника она, с одной стороны, естественная, а с другой — угнетающая. Это зачастую заставляет художника жить двойной жизнью, но, чтобы социализация в другой профессиональной сфере не свела с ума, нам необходимо выработать стратегии коллективного выживания: экономических экспериментов, оказания бытовых услуг, использования ремесленных навыков. В отсутствии экономического бэкграунда, ресурсов и положительных примеров в окружающей действительности сложно предложить действительно рабочую схему кооперации, поэтому мы с ней играем. Этот жест драматичен и прагматичен, а игра — способ познания и повод для коммуникации.

Такой вариант тоже есть:

Я считаю, что наша цель — создание более дружественной для сообществ экономической сети, которая не ставит своей целью влиться в существующие рыночные-неолиберальные экономические структуры. Если вы с иронией смотрите на общепринятые показатели экономического роста и вам интересно экспериментировать с производством, держащимся на дружбе, где на вас не смотрят, как на  «нахлебника» — тогда вам в кооперацию.

И последнее:

Мы пытаемся думать о том, как возможна коллективность в прекарности, в том числе в сфере культурной работы. Чтобы иметь бонусы и от того, и от другого.

 

Некоторые действия

Модель: Бартер.

Импульс: В Москве невозможно вкусно и дешево поесть вне дома. В кафе дорого, в гостях не кормят, на вернисажах в лучшем случае только наливают. А самой себе лень готовить. К тому же нигде нет чесночного соуса.

Действие: «Летучее кафе».

Это было однодневное бартерное кафе в квартире, где посетители получали готовую пищу в обмен на принесенные продукты. Базовое меню: хумус, форшмак, кичири, грибной крем-суп, морковный пирог. К тому же это дало нам возможность устроить себе небольшой ликбез — за трапезой со специальными и случайными гостями мы обсуждали следующие вопросы: что является/лось объединяющей основой для той или иной кооперации? Как принимается/лось решение о членстве в команде? Зачем нам деньги и как мы их добываем? Стыдно ли художнику/активисту/кому угодно говорить о заработке? Или такой проблемы не существует? Как выжить в пищевой цепочке и не умереть от голода?

Формально вход осуществлялся по следующим продуктам на выбор: изюм — 500 г, нут — 1 пачка (500 г), рис басмати — 1 пачка, масло подсолнечное — 1 л, кабачки — 2 шт., грибы — на сколько денег хватит, цветная капуста — 1 штуку можно за двоих принести, перец — 3 шт., морковь — 2 кг, мунг дал (маш) — 1 пачка, апельсины — 1 кг, хлеб/лаваш — 1шт., яйца — 10 шт., мука — 1 кг, масло сливочное — 1 упаковка, кунжут —  200 г, зелень (укроп, петрушка), молоко — 1 пачка.

Но почти все приносили больше, чем один продукт, захватывали какие-то дополнительные ингредиенты и алкоголь. К ночи посиделки в кафе превратились в кухонное застолье, но это было очень сытое застолье. Некоторые блюда удалось приготовить повторно, и не раз, появились и новые. В готовке принимали участие уже все. В итоге за вечер мы смогли накормить около сорока человек, и у нас еще осталось немного продуктов.

Придя в себя, мы подсчитали нашу выручку: 6 болгарских перцев, 11 лимонов, 11 апельсинов, 2 кокоса, 24 яблока, 3 кабачка, 1 баклажан, 23 морковки, 1 сельдерей, 1 пучок укропа, 2 пучка петрушки, 2 пачки вешенок, 1 пачка изюма, 1 пачка нута, 7 пачек риса, 3 пачки сахара, 2 пачки муки, 1 пачка сливочного масла, 1 бутылка подсолнечного масла, 2 жменьки кунжута, 1 пачка кус-куса, 1 пачка бобов, 2 бутылки молока, 1 бутылка кефира, 7 яиц, мисочка домашнего творога.

Портящиеся продукты были розданы членам кооперации в качестве гонорара за их труд, остальное сохранили в коробке для передачи следующим организаторам бартерного кафе.

 

Модель: Робин Гуд или Рог изобилия.

Импульс: Мы ехали на монтаж выставки в Петербург в шикарном поезде «Невский экспресс». Там раздавали бутерброды, которые половина пассажиров не стала брать. После прибытия поезда мы набили ими рюкзак. В итоге эти не особенно вкусные бутерброды поддерживали нас на протяжении всей поездки, так как ни времени на перерыв, ни денег не было: работать приходилось с утра до вечера, а гонорара не полагалось. Это была, конечно, типичная ситуация между роскошью и бедностью, и мы подумали, что было бы круто поделиться этим источником с товарищами по положению.

Действие: «Распределение».

Было бы наивно думать, что голодают только работники культуры.  Студенты, фрилансеры, безработные, пенсионеры, интеллектуалы, бездомные совсем не прочь были бы съесть что-то бесплатно.

В качестве центрального распределителя для этой разнообразной компании мы выбрали Российскую государственную библиотеку, Ленинку. Это, пожалуй, последнее общественное пространство в центре города, которое еще не окончательно джентрифицировано. Здесь тепло, за сон, необычный вид или запах не выгоняют, а главное — не обязательно что-то покупать или делать вид, что вот-вот купишь. Но вот с едой тут непросто: столовая достаточно дорогая. Многие приносят обед с собой. Модная, но бедная молодежь такого стесняется и перебивается гречкой. В мраморных стенах гулко урчат желудки, отвлекая от чтения или сонного фланирования.

В общем, мы направили рог изобилия РЖД в пространства Ленинки. В «Невском экспрессе», который мы посетили под видом встречающих, обнаружились долгохранящиеся продукты — булочки, йогурты, шоколадки, сок, джем. Мы их припрятали в читальных залах в зоне каталогов, в проходных комнатах, где так приятно бездельничать.

 

Музыкальная пауза
День назад
Был я весел, был я жизни рад,
А теперь я лох Прекариат.
О, как вернуть тот день назад!
За день вдруг
Стал другим я, стал себе не друг.
Тени темные стоят вокруг,
Беда со мной случилась вдруг.
Она
Вдруг пришла и прочла
Мой резкий взгляд.
Я зло
Крикнул ей.
Нет путей теперь назад.
День назад
Я считал любовь игрой ребят.
У меня с самим собой разлад.
О, как вернуть тот день назад!
Она
Вдруг пришла и прочла
Мой резкий взгляд.
Я зло
Крикнул ей.
Нет путей теперь назад.
День назад
Был я весел, был я жизни рад,
А теперь я лох Прекариат.
О, как вернуть тот день назад!

 

Модель: Корочка.

Импульс: От художника или критика ожидается, что он будет включен в международный контекст — говорить по-английски и, например, посещать важные музеи и выставки. Но даже если ты правдами и неправдами наскреб денег на билет, подделал документы на визу, то уж на билеты в западные музеи тебе, скорее всего, не хватит. И как пришельцу из «неправильного» мира ни на какие скидки рассчитывать не приходится.

В арт-мире давно ходят по рукам пресс-карты разных изданий типа «Художественного журнала». Получаешь от друга psd файл, меняешь фотку, имя, печатаешь, обводишь гелевой ручкой печать, ламинируешь. Выглядит странно, но работник западного музея не удивится — у нас тут вообще черт-те что творится. Но почему мне нужно притворяться, что я имею право на культуру, когда я и правда имею на нее право?

Действие: «Flcoop.press».

«Flcoop.press» — информационный метаресурс об экономике и искусстве. Он собирает контент с других сайтов и из социальных сетей. Здесь каждый желающий может свободно скачать себе шаблон пресс-удостоверения сотрудника — «летучую корочку». В конце концов, разве мы все не производим, транслируем или комментируем дискурс в сети, поддерживая систему культурного производства на плаву?

Всем желающим мы ставим настоящую печать, но опыт показывает, что это не обязательно. «Корочка» уже проверена десятками пользователей, она работает в большинстве музеев стран Европы и США, менее успешно — в Азии.

Модель: Тактическая религия.

Импульс: Если говорить о коллективной прекарности, то лучшей модели, чем монашеская община, пока не придумано. Духовные практики как форма занятости. Прибавочный продукт медитации. В профсоюз художники никак не хотят объединяться, так, может, объединить нас в общину? К тому же и веса в обществе прибавится: на постсоветском пространстве любые культы получают больший респект, чем неремесленные художественные практики. Да и экономические выгоды налицо, от налогов, например, освободят, если зарегистрироваться. Но в России это, наверно, лучше сейчас не пробовать.

Действие: «Практики Экзокоида».

Название культа «экзокоид» происходит от латинского наименования летучей рыбы — еxocoetidae. Летучая кооперация распространяет эту тактическую религию и практикует объединительные ритуалы. Вот несколько основополагающих принципов экзокоида:

— Мир состоит из нескольких слоев. Твердая Земля обернута слоем Воды, который мы принимаем за воздух. Но на самом деле Воздух — это следующий слой, его никак нельзя увидеть или изучить. Ни один космический корабль не может достигнуть Воздуха, как долго бы он ни летел. Только Экзокоид (или Летучая рыба).

— Мы, люди-рыбы постиндустриальных больших городов, дышим водой и думаем, что это нормально. Мы полагаем, что находимся в свободном плавании. Возможность не быть привязанным к одному месту работы или к своей семье усиливает эту иллюзию. На самом деле это не так. Вода — это не Воздух, чтобы существовать, ей нужно, чтобы мы усердно работали плавниками. Прекращение работы приближает плавание к кратковременному сверхпарению. Настоящее сверхпарение пока доступно только Экзокоиду, но, если большинство людей-рыб осознают свою воздушную сущность, они также могут достичь его. Летучая рыба нырнет за нами в воду и заберет в Воздух.

— Плавание в воде иерархично. Есть те, кто плавают низко, есть те, кто плывут высоко и загораживают нижним солнце. Нижние не пускают наверх тех, кто плывет еще ниже. Воде нужна конкуренция, чтобы мы интенсивнее работали плавниками и таким образом создавали ее водяную сущность. Достижение верхнего водного слоя на самом деле не дает ничего, кроме ощущения давления рыб снизу. Под этим давлением приходится работать еще больше, а нерабочее время кажется временем потерянным.

— Воздух безграничен и поэтому нахождение в нем не воспроизводит водную иерархию. Освобожденные рыбы смогут находиться в любых отношениях друг с другом, свободно варьируя их в зависимости от настроения. Безграничность Воздуха — это безграничность времени. Его можно будет спокойно переливать, тратить, наслаждаться им.

— Летучая рыба не погибает, вырвавшись из Воды. Вода и Воздух существуют для людей-рыб и до, и после смерти. Как учит Экзокоид, посмертное существование в воде так же мучительно, как и прижизненное. А прижизненное сверхпарение в Воздухе вполне реально. Сверхпарения возможно достичь посредством коллективной практики, если все участницы и участники отрицают иерархию. Поэтому структура нашего течения принципиально не иерархична и все участницы и участники являются одновременно служительницами и служителями культа.

 

Что вам дал Экзокоид? Слово экзянам:

«Надежду на лучшее. В современном мире непросто, хочется верить во что-то светлое», — Ольга, 23 года.

«Перечислять можно много. Экзокоид помогает жить достойной жизнью», — Женя, 25 лет.

«Я программист, работаю удаленно. Благодаря практикам я стал меньше работать. Денег, конечно, стало меньше, зато улучшилось настроение и появились новые друзья», — Кирилл, 34 года.