Выпуск: №14 1996
Вступление
КомиксБез рубрики
ПразвукРайнер Мария РилькеКомментарии
Эстетическая трепанация черепаСергей РомашкоКонцепции
Ночь и день. Миры Рене Декарта и Жоржа де Ла ТураВалерий ПодорогаИсследования
Об одном историке психоанализаГригорий РевзинИсследования
Малевич и наукаАлександра ШатскихЭссе
Два великих «поражения» ХХ векаЮрий ЗлотниковМонографии
Мир картин/Картина мира. «Интуитивный мыслящий организм» и его космологииМэрион КэйнерФрагменты
Базовый спектр времениДжон ЛатамПерсоналии
Ignotum per Ignotius, или логика кунсткамеры и естественная историяКаролин Грей АндерсонПерсоналии
Суп из топора (О вещевом фольклоре Владимира Архипова)Ирина БазилеваСитуации
Любишь меня — люби мою собакуРената СалецлСитуации
Что-то происходитВладислав СофроновКонцепции
Голем возвращается: одержимыеВиктор МазинУтопии
Протезы, робототехника, дистанцированное существование: постэволюционистские стратегииСтеларкПерсоналии
Вирус мимесисаЕкатерина ДеготьЭссе
Фигуры мракобесияАлександр БалашовНаучная фантастика
Замораживание ЭндиТимоти ЛириКниги
Язык и наука конца ХХ векаВладислав СофроновКниги
Начальник геометрииСергей ШиловГлоссарий
Глоссарий. ХЖ №14Анатолий ОсмоловскийВыставки
Приключение человека-машиныДмитрий Голынко-ВольфсонВыставки
Московская художественная ярмарка галерей «Арт-Москва»Андрей ТолстойВыставки
Осень-96: От гипноза до коврика с лебедямиМихаил СидлинВыставки
Выставки. ХЖ №14Олег Киреев
Энди Уорхол. Шелкография, 1987
Настоящий текст представляет собой отрывок будущего романа о высокотехнологическом декадансе в сфере кино, компьютерного мира, мира искусства, зрелищ и литературы и о том, как они соприкасаются с миром поп-науки. Рассказчик, Дэни Мэллон дю Пон, занимает пост директора по общественным связям в фонде «Элкор», Риверсайд, Калифорния, преследующем цель популяризировать идею о праве человека на крионно-гибернационную реанимацию.
Итак, по порядку.
Я лечу рейсом 103 компании «American Airlines» из аэропорта им. Джона Фицджеральда Кеннеди в Майами, штат Флорида. Мой бойкий компьютер пищит и постукивает, записывая для фонда «Элкор» отчет о замораживании (гибернации) тела и души Энди Уорхола.
ТАЙНОЕ ЖЕЛАНИЕ ЭНДИ УОРХОЛА СОЕДИНИТЬСЯ СО СВОИМ КУМИРОМ, УОЛТОМ ДИСНЕЕМ
Энди заинтересовался крионическим бессмертием (как несколько странно называл он этот процесс), когда узнал, что душа (мозг) и тело Уолта Диснея гибернационно заморожены и будут храниться в таком состоянии, покуда Эм-Ай-Ти-нанотехнология (разделение на атомы) Эрика Дрекслера не создаст схемы по реанимации и воссозданию его, Уолта Диснея.
Энди разделял почти повсюду признанное мнение, что Уолт Дисней был одним из самых выдающихся представителей XX столетия. В самом деле, Дисней сотворил «экранно-иконных» существ такой глобально-мифической притягательности, что их тут же признали и полюбили почти все на этой планете. Энди нравилось повторять мне, что Уолт Дисней создал поп-культуру. Под поп-культурой Энди понимает популяризацию, гуманизацию идей. Энди был осведомлен о моем назначении на пост директора по общественным связям фонда «Элкор», чтобы персонализировать, популяризировать, гуманизировать, диснеизировать идею о праве человека на крионно-гибернационную реанимацию.
Энди разделял вместе с нами вполне резонное отвращение к тому, чтобы его тело и душу (т. е. мозг) съели черви или чтобы их сожгли в печи. По этим и по многим другим причинам он предварительно обсудил со мной все процедуры и добился от меня (таково было его желание) обещания, что я буду присутствовать при его «гибернационной реанимации», в тот момент, когда его тело будет окончательно «очищено», т. е. когда он будет освобожден от его теперешней (только представьте ее!) рыхлой, среднеевропейской, чистенькой, вялой, бесформенной наружности из белой плоти.
Я «принял» (ха-ха!) свое назначение, потому что чувствовал, что существующий в американской культуре — со всеми ее кладбищами, похоронными бюро, надгробиями, траурными церемониями, крематориями, некрологами и страхованием жизни (которое, если вдуматься, есть не что иное, как страхование по организации похорон) — страх перед похоронами давно превратился в какой-то кошмар ночного сумасшествия.
Сказать прямо, почему я откликнулся на просьбу Энди? Я не хотел, чтобы Энди Уорхола съели черви. И Энди не хотел этого!
ПОДПИСАНИЕ ОФИЦИАЛЬНЫХ БУМАГ ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ ТЕЛА И ДУШИ (МОЗГА) ЭНДИ УОРХОЛА
Первым вопросом был следующий: изберет ли Энди неврологическое замораживание (т. е. замораживание только головы-души)? Или он предпочтет полную крионическую гибернацию тела?
Сперва он колебался. Он, конечно, мог позволить себе и полную гибернацию тела ($100 000), но, казалось, его выбор сначала склонялся в пользу неврологического замораживания ($35 000). Энди нравилась сама идея, что, когда он очистится от телесных функций, его мозг (душу) можно сохранить и он будет спокойно дожидаться того удивительного момента, когда какой-нибудь молодой человек того или иного пола — в результате ли автокатастрофы после молодежной вечеринки или выстрела во время ограбления — будет лежать в больничной палате в коматозном состоянии с мертвым мозгом, годный к трансплантации нового мозга.
Я обещал Энди, и даже три раза, что сделаю все необходимое, чтобы не допустить его похорон Музеем современного искусства либо какой-нибудь другой не менее коварной шайкой, вроде группы Валери Соланис или прихода собора Св. Патрика, чтобы его предали червям или огню печи, т. е. уничтожили при помощи одобренных законом убийц ДНК. В ответ на это обещание Энди передал в мои руки документы своей власти над вечностью, которые я переслал по American Express.
Все три раза Энди умолял меня: «Пожалуйста, не позволяйте выставить мое тело на всеобщее обозрение в Музее современного искусства или в соборе Св. Патрика».
Документы, подписанные Энди и официально разрешающие его гибернационную реанимацию, были должным образом засвидетельствованы. Планы Энди, по его желанию, какое-то время держались в секрете.
Было несколько свидетелей: Ультра Вайолет, все так же, как и прежде, увлеченная рок-н-роллом, несмотря на то что стала то ли мормоном, то ли христианским сциентистом. Что у меня были за свидетели! Вторым была Вива. Да, их было двое, прекрасных женщин-первопроходцев, добровольно откликнувшихся, чтобы помочь Энди. Третьим был Эди Сидгуик.
Энди между тем записал наши разговоры и щелкнул «Поляроидом», засняв всех присутствовавших.
Я В БЕСПОКОЙСТВЕ ЗВОНЮ ГРЕЙС ДЖОНС
В 6:00 утра по тихоокеанскому поясному времени в День гибернации-минус-один было замечено, что состояние телесной оболочки Энди резко ухудшается и что остановку сердца поэтому необходимо ускорить, по меньшей мере на два дня. Я заказал себе билет на дневной рейс до Нью-Йорка. Моим прикрытием была организация коммерческих съемок гена гениальности Хельмута Ньютона. Но моя подлинная миссия состояла в следующем:
1. Помогать в перевозе тела Энди из клиники в наш морг на 91-й Уэст-стрит.
2. Помогать при крионическом замораживании Энди.
3. Отправить крионического пациента (Энди) в наше хранилище в Калифорнии.
4. Присутствовать на отпевании Энди Уорхола в соборе Св. Патрика и на мерзких похоронах, этом празднике разложения тела, наблюдая за тем, нет ли каких-либо намеков на то, что кому-либо известно об освобождении тела Энди из рук христианских невротеррористов, которые с нескрываемым энтузиазмом отправили бы всю органическую клеточную информацию Энди Уорхола на съедение вечно голодным червям.
Мой вылет задерживался; поэтому я позвонил из аэропорта Грейс Джонс, чтобы сообщить ей, что опоздаю.
Грейс не участвовала в операции по замораживанию, хотя сыграла заметную роль в некоторых последних публичных успехах Энди. Перед гибернацией Энди символически вступил с ней в брак, совершив короткую гражданскую церемонию. Последний раз на видео Энди показался в клипе Грейс для MTV «Я несовершенен, но я совершенен для тебя». Энди, каббалист и нумеролог (отнеситесь к этому снисходительно), уже знал в то время, что дни его сочтены. Думаю, вы смотрели эту запись и видели коматозное состояние Энди. Как умело он скрывал свою болезнь, таившуюся в нем с 1968 года! Впечатление от хронической болезни было заразительным. Оно постепенно пожирало мой мозг, подобно червям. Что за странное ощущение! Мне трудно писать; я должен внимательно следить за тем, чтобы не дать своему воображению овладеть собой. Мое повествование — это в конце концов не что иное, как история моей собственной болезни. Все сотрудники журнала «Interview» тоже испытывают опасность заразиться этим хроническим болезненным впечатлением.
Роль Музея современного искусства в истории с Энди не слишком лицеприятна. Во время долгого, очень долгого периода умирания Энди (1968 — 1987) они не проявили к нему никакого интереса. А затем вдруг начали con brio[1] бегать за ним, словно бы наконец и в самом деле серьезно задумались над тем, что он и вправду умирает (как это ни иронично звучит). Тело Энди не успело еще остыть, а Музей современного искусства уже анонсировал полную ретроспективу его работ! Что ж, посмеемся над ними — теми, кто пустился распродавать Энди, как какую-то смесь Иисуса Христа с Дональдом Даком, и не понял, что Энди на самом деле не умер. Он спит... Интересно, кто будет следующим?
ПОЧЕМУ, ЛЕТЯ В САМОЛЕТЕ, Я НАЗВОНИЛ ПО ТЕЛЕФОНУ НА 3500 ДОЛЛАРОВ
В тот момент я находился на высоте 35 000 футов над землей. Я нервничал и, чувствуя переутомление, с помощью портативного телефона, подсоединенного к моему компьютеру «Тошиба», пытался связаться с теми или иными контркультурными секторами кибер-пространства, с его буквально бесконечным числом членов. Нет, я не звонил букмекеру, похоронному агенту, своднику, агенту с Уолл-стрит. Я не заказывал девочек или готовую пиццу.
Я провел час в более приятном общении через цифровой экран с группой «Хаос-хакер» из Германии, хорошо известной и Интерполу, и КГБ. Мы здорово развили эти веселые международные межсексуальные компьютерные романы. Утверждаю, вы можете многое узнать о человеческой природе, странствуя по стране Киберии! Компьютерная любовь — это лучший способ подготовить себя к заманчиво-сладостному, похожему на яркую вспышку уходу от этой «тяжелой действительности».
Наконец я приземлился в восточной метрополии. Счастлив ли я? Нисколько! На бампере моего автомобиля написано: «Я ненавижу Нью-Йорк!»
ПОДМЕНА ТЕЛА. БЫСТРОЕ ОХЛАЖДЕНИЕ ЭНДИ
Через час в дверь моего номера в гостинице позвонил Кури Хэй из команды «В» и прошептал пароль. В лимузине Кури мы отправились в клинику. Наши люди — медсестры, врач, ассистенты, охрана — полностью контролировали ситуацию. Я остался ждать внизу в холле вместе с командой по замораживанию тела. С нами было тело-заместитель, которое мы, поклонники Энди, помнили по его розыгрышам в Солт-Лейк-Сити.
В 3:45 утра по поясному времени восточного побережья нам сообщили, что Энди охватили предсмертные судороги. В 3:59 утра наш человек, доктор Меллон Хичкок, объявил, что Энди признан официально умершим.
Подмена тела прошла без затруднений. Мы сразу приступили к кардио-легочному стимулированию. Чтобы не допустить у Энди желудочных выделений, мы использовали эзофагеальную желудочную трубку, введенную в пищевод, и все время вентилировали его. Очень скоро у Энди появился румянец, грудная клетка расправилась. Он и в самом деле выглядел лучше, чем за все время с 1968 года, когда в него выстрелил некто Кинэстон Мак-Шайн, один из прихлебателей, крутившихся в его студии в Музее современного искусства. Затем Энди поместили в лед, и мы повезли его в рефрижераторе. В наш морг на 91-й Уэст-стрит мы приехали примерно в 4:30 утра и в 4:40 начали необходимые после перевозки медицинские процедуры. В 5:25 утра к Энди подключили мобильные системы по поддержанию жизни, и хирургу удалось восстановить функцию его бедренной артерии. Вдобавок к улучшающемуся цвету кожи артериальная кровь Энди оказалась ярко-красной (что свидетельствовало о хорошем насыщении ее кислородом); кроме того, и капиллярные выделения в ране у Энди были ярко-красными — все это были хорошие признаки. Снова появилась застенчивая мягкость, такая милая и подкупающая, когда Энди показывался на экране! И вновь мы увидели его бессмертную альбиносную бледность!
Мне кажется, я знаю, что Энди чувствовал в этот момент.
Энди часто испытывал муки, свойственные художнику-фантасту, работающему на грани помешательства: покинутость, непонимание, отчаяние. И вот он лежит здесь, на гибернационном столе, и больше не выглядит как последний денди. С холодной кровью в жилах, он более не воплощает собой фигуру Художника, Художника-Никто, но превращается в Романтический Стереотип Художника — розовощекую одаренную натуру, преодолевающую судьбу и волю высших сил. К моменту начала перехода Энди уже охладился до 29,3С ° ; в следующие 45 минут его температура быстро упала до 9С ° . Вы только это представьте!
«СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА» В ОЖИДАНИИ ПОЦЕЛУЯ РЕАНИМАЦИИ
После организации всей деликатной процедуры я, понятно, утомился. Поэтому, выйдя на улицу, я отправился в бар на Восьмой авеню, шумный, полный множества людей и изощренной сексуальности. Я реагировал на каждый смех и крик, словно бы это сама моя жизнь вращалась вокруг меня.
Через какое-то время я вернулся. Очистка крови и криозащитное опрыскивание продвигались хорошо. В 8:43 утра я одобрил решение прекратить опрыскивание. Было ли все это хорошо для Энди? Нет, если вы принадлежите к тем, кто полагает, что после пяти блистательных лет (1962 — 1967) он скатился к деланию денег с помощью таких банальностей, как изображение на шелке собачек, великих евреев XX века и машин марки «мерседес-бенц». Да, если вы считаете, что Энди был самым значительным американским художником после Джексона Поллока. Как бы то ни было, после обработки кожи черепа и надрезания грудной клетки Энди поместили в два больших пластиковых сосуда и вложили их, в свою очередь, в наполненную силиконовым маслом (силкулом) ванну, предварительно охлажденную до температуры -17С ° . Жизненная сила Энди, слабая и непостоянная, похожая на какую-то эмоциональную фантазию, абсолютно противоречила его замороженному, статичному, иконному облику, охлажденному за час с 1С ° до -17С ° через добавление в искусственную (фальсифицированную?) холодную среду чистого льда. Мое восприятие Жаме By сильно оскорблено куратором Музея современного искусства, отбиравшим эти иконные изображения для показа. Чтобы силиконовое масло свободно поступало через расположенный над пациентом распылитель, был использован высокоэффективный насос. Эта техника полностью свела на нет все «теплые» и «холодные» пятна, подобно чуме преследующие творчество других художников.
В 19:42 емкость была полностью заполнена нитрогеном, и Энди Уорхол вошел в состояние длительной гибернации! Его оставили в покое мрачные образы дурных предчувствий и смерти и видения черепов, мучившие его в последние годы первой, короткой жизни. Как я завидовал в ту ночь в отеле «Грэмерси-Парк» ледяному спокойствию Энди, когда горячая рука сна повалила меня, словно в лихорадке, и придавила чернотою ночного мрака! Энди Уорхол не умер. Он находится в состоянии гибернации, в ледяном безмятежном величии Снежной Королевы. Начался его новый жизненный цикл! Нет слов, чтобы выразить благодарность медикам, хранившим тайну операции с Энди (не забудем и про долю удачи, сопутствующую нам): Энди еще вернется к своей живописи и своим парадоксам!
ПРАЗДНЕСТВА ПО СЛУЧАЮ РАЗЛОЖЕНИЯ ЭНДИ
Дата: 1 апреля 1987 года.
Пятая авеню напротив собора Св. Патрика была до отказа заполнена зеваками, фотографами и теми невымершими представителями человеческого рода, которые живут в мире гигантских, искажающих время и напоминающих своею бессмысленностью мыльные пузыри иллюзий, что в жизни у них уже не осталось ничего, кроме похорон, кремаций, вскрытий и авиационных катастроф. Вот они выстроились вдоль полицейского ограждения, глазея вокруг и нервно о чем-то переговариваясь, оскаливаясь объективами своих камер — празднуя процесс распада живых тканей Энди. (Как им этого хотелось!) Огромные врата собора Св. Патрика распахнулись в тот момент прямо в средневековье с его высокими готическими сводами, подавляющими дух наших индивидуальных кварков. А внутри играл орган, но не панк-рок Нижнего Ист-Сайда и не музыку «Velvet Underground», а чертова Баха! С печальными лицами выстроились люди. Молодежь с панковской прической цвета радуги чувствовала себя неуютно в костюмах и галстуках. И все это ради исполнения варварского обряда празднования разложения тела. Нет, я не могу больше молчать, видя, как людей, которых я любил, превращают в прах, закапывая в мерзкие земляные ямы или делая из них кремационное барбекю!
ПРЕКЛОНЕНИЕ ПЕРЕД ЧЕРВЯМИ. УСТРАШАЮЩИЙ ЗНАК РАСПЯТИЯ. КЛОУН В ТЕРНОВОМ ВЕНЦЕ
Вот начинаются известные католические колдовские ритуалы. Устрашающее знамение креста! Зловещее преклонение в знак покорности. Тем временем далекие от церкви люди молча наблюдают человеческих существ, мрачных, неулыбающихся, одетых в черные(!) одежды, семью и друзей, сидящих в состоянии благочинной бесстрастной конформности. Пусть не дурачат вас они, все эти католико-иудео-мусульмане, сидящие, словно наседки на яйцах, в своих мрачных каменных строениях. За их застывшими лицами скрываются мысли о том, как отправить своих любимых в могилу. Пусть не дурачит вас все это фальшивое библейско-талмудо-кораническое благочестие. Их священные книги — это каталоги культа смерти. Их головы забиты мыслями о червях, поедающих плоть и мозг (душу) их любимых. Или о пламени печей (печей для поджаривания людей!), в которых обугливается кожа дорогих им людей. Уверены ли вы, что эти мысли можно подавить лишь одним игнорированием всех этих кулинарных фактов? Тем, что мы затыкаем уши и не будем прислушиваться к чавкающим звукам червей, с радостью вгрызающихся в члены свежеподанной им пищи? Пусть лучше все эти похоронные плакальщики хотя бы на миг представят, что ждет их самих в пламени крематория или в могиле, полной червей. Кровожадный папистский заговор, обрушивающийся готическим ужасом! Мягко говоря, отпевание Энди в соборе Св. Патрика не имеет ничего общего с церемониями бессмертия. Они, эти жуткие ритуалы, демонстрируют лишь то, что Мы не сможем спастись от Их мертвенности. Семиотически их весть ясна. Все в этом средневековом каменном сооружении предупреждает нас, что глупо людям искать бессмертия где-либо вне веры в одну из трех средиземноморских монотеистических мафий.
ПОЗВОЛИЛ БЫ ЭНДИ СВЯЩЕННИКАМ УПАКОВАТЬ СЕБЯ В ГРОБ И ОТПРАВИТЬ СВОЮ ДУШУ И ТЕЛО НА ФЕРМУ ПО РАЗВЕДЕНИЮ ЧЕРВЕЙ?
Наш невысокого роста белокурый друг, одинокий, социально не защищенный, восточноевропейского вида бродяга из Питсбурга, все понимал. Да, Энди хорошо знал холодное, механическое обезличивание индустриальной культуры. Разве не он влетел так внезапно в мир производства Большой Чепухи из своего Питсбурга и разве не он величал себя «папой поп-культуры»? Разве не он называл свою студию «фабрикой»? Разве не он рассылал простенькие факсимиле — свое собственное белокурое изображение — куда только мог, чтобы давать в колледжах «лекции Уорхола»? Разве не участвовал в конкурсе «Кэмпбелл Соуп»? Разве не рисовал простенькие факсимиле этикеток для кастрюль и портреты Мэрилин Монро, стремясь выиграть огромные денежные призы? Разве не вел переписку со школами искусств? И вы думаете, этот хитрый лис дал бы им уложить себя, свой мозг, свои кости, в фирменную упаковку для наилучшей доставки на ферму по разведению червей? Как можете вы думать, что Энди Уорхол допустил бы, чтобы все эти облаченные в черное приспешники кардинала подвергли его публичному уничтожению? Его (только вдумайтесь!), никогда не стремившегося околачиваться на Фабрике Чепухи или в редакции журнала «Interview».
ЭНДИ ПРИГЛАШАЕТ ВАС НА ВЕЧЕРИНКУ ПО СЛУЧАЮ СВОЕГО НОВОГО РОЖДЕНИЯ
Я понимаю тех членов фонда «Элкор Крионикс» и тех мыслящих людей во всех четырех мирах, которые, узнав о гибернации Уолта Диснея и Энди Уорхола, отпраздновали эти события и подняли тосты за храбрецов, избавивших Энди, в прямом смысле, от прожорливых червей. Я также понимаю тех членов фонда «Элкор» — серьезных, трезвых, научного склада, — которые считают, что человек с такой неоднозначной репутацией, как у меня, может подорвать солидность и респектабельность фонда. Особенно с тех пор, как я сознательно избрал несолидность и нереспектабельность главными целями своей карьеры. Боюсь, однако, что с тех пор, как главная деятельность «Элкора» стала представлять крайнюю опасность для религиозного и политического контроля, последнее, что необходимо сделать — это поместить в негативный багаж общества всех этих жертв научного сознания в стиле «National Enquirer».
Потом я вспомнил, что быть членом фонда «Элкор» — это значит считать себя частью благородной банды героев, стремящихся спасти человечество от ужаса неподвластной воле, неотвратимой метаболической комы. Вот почему члены «Элкора» все же снисходительны к моей эксцентричности; они знают, как тяжело в этой преклоняющейся перед фатумом и почитающей смерть культуре неутомимо трудиться над переделыванием всех этих оскар-уайльдовских черт. Кстати! Энди просил меня передать всем вам приглашение на вечеринку по случаю его нового рождения. Энди особенно настаивал, чтобы в славный момент оживления, когда его друзья соберутся вокруг его гибернаци-онной капсулы, и вы были там. Либо в сосуде со льдом, либо живьем. Если у вас есть вопросы о том, как попасть на вечеринку, напишите в фонд «Элкор». «Планируйте заранёе» — наш девиз!
Седовласый негр наставлял Энди, так же, как меня и Билла Барроу: держись подальше от тюрем и больниц, сынок. Остерегайся пасторов и раввинов. Все, что у них есть — это ключи от дома смерти. И обещай мне, сынок, что ты никогда не нацепишь на себя значок служителя закона. И когда срок твоей службы в теле белого человека будет приближаться к концу (службы от чрева до гроба), вступи в какую-нибудь банду «добрых друзей», которые станут твоим прикрытием. И если тебе суждено стать начальником (запланированное старение через карьеру — их рыночная стратегия), будь уверен — твои «друзья» станут ходить вокруг и следить за тобой днем и ночью, чтобы кто-нибудь не удрал с твоей любимой бледной кожей. И с ее содержимым.
Перевод с английского МИХАИЛА ХОРЬКОВА
Примечания
- ^ con brio — резво, с воодушевлением (ит.).