Ральф де Моль
Кристиан Дельбрюгге
художники, Берлин

Что делать? Длинная тень великих людей, некогда перенесших этот вопрос на бумагу, дотянулась и до этого солнечного полудня, заставив пробудиться наш телефон. Звонит Виктор Мизиано. Он хочет знать ответ.

Шесть лет осталось до смены столетий. И настроение — настроение конца века — ощущается в проектах выставок и конгрессов, в журналах.

Что делать? Прежде всего — отвлечь наконец-то художников и теоретиков от суеты, заставить их встать перед целью ответить на этот великий и сложный вопрос.

 

Пенти Коскинен
художник, Хельсинки

Боясь быть неправильно понятым, я хочу подчеркнуть, что ответ мой абсолютно искренний и при всем его негативизме представляется значимым. На вопрос: «Что делать?» — я вынужден отвечать: «Не знаю!»

 

Христоф Таннерт
критик, куратор, Берлин

Я практикую стратегию наступательного противостояния. Я выступаю за новый тип художественных институций. Для меня они являются скорее лабораторией, чем пространством репрезентации. Скорее банком информации, чем кладовой произведений искусства. В поисках новых структур коммуникации мне ближе те художественные тенденции, в которых проявляется изменившееся творческое поведение, независимо от того, идет ли речь о применении обычных материалов или компьютерных сетей. Важно, чтобы художественная практика видела искусство как часть социальной практики. И постоянно позволяла себе рискованные, непривычные действия.

 

Леонел Моура
художник, Лиссабон

В политике:

Обрести новые формы радикализма и противостояния. Исповедовать и укоренять любые формы плюрализма — политического, этнического, культурного, сексуального. Опираясь на достижения новейших технологий, выработать совершенно новую модель демократии.

В искусстве:

Установить более глубокую связь между искусством и обществом. Развивать формы искусства, предназначенные к широкому общественному потреблению. Подвергнуть непримиримой критике экономические условия современного функционирования искусства. Нивелировать гипертрофированную роль коммерческих галерей в художественном мире.

В жизни:

Добиться глобализации социальной динамики, отстаивать политическую автономию личности, гарантировать ей большую общественную вовлеченность и требовать от нее большего чувства ответственности. Расширить возможности передвижения и географического самоопределения. Решить проблему СПИДа.

 

IRWIN
художественная группа, Любляна

В условиях всеобщего морального и политического упадка перед независимо мыслящими людьми, несущими в себе опыт Востока, стоит ключевая проблема — нехватка современных институтов, которые могли бы использовать их реальный потенциал.

Нехватка таких институтов препятствует Востоку и выработке независимой позиции, которая является основным условием общения на равных с институтами и отдельными людьми из других регионов мира.

Существуют отдельные философские концепции и теории, анализирующие и отражающие специфическую восточную проблематику. Но эти теории не представляют общего знания — нормативной основы, необходимой тому, кто возьмет на себя моральное право общаться с Востоком.

И так как институтов, которые могли бы собрать, стимулировать и продвигать это общее знание Востока, не хватает, мы постоянно находимся в ситуации описания, продвижения и представления самих себя. В ситуации, когда введение всегда длиннее тезиса, нам никогда не удается достичь полноты общения. Политический дискурс остается единственным, имеющим отношение к Востоку.

Поскольку мы окружены непониманием, то единственный способ защитить наши потенциалы и знания — создать независимую международную восточноевропейскую сеть институтов для обмена информацией, планирования возможных восточноевропейских международных проектов, обмена взглядами на стратегические вопросы.

Вместе с систематической выработкой общей позиции главной целью такой сети должно быть переосмысление понятия «интернационализм», применяемого в настоящий момент исключительно к экономическим границам Запада.

Только такая стратегия сможет стать противоядием от подавляющей силы национализма, расизма и других разновидностей современного фашизма.

 

Фредерик Врекман
художник, Стокгольм

Самое важное ныне — это обрести абсолютно естественное, органичное чувство свободы. Надо избавиться от постоянного взыскания границ искусства, отождествления творчества с правильной стратегией. Надо обрести способность быть абсолютно искренним по отношению к самому себе и своему творчеству. Ведь только будучи честным с самим собой ты сможешь быть честным по отношению к другому, сможешь внести этику в свою работу. Я готовлю себя к серьезной коммуникации, а это — всегда морально. Склонен считать, что достоинства моего искусства связаны с тем, что я наивен. Я полупридурок. Я достаточно глуп, чтобы верить, что то, что я делаю, — ценно!

 

Пьер-Луиджи Тацци
критик, куратор, Флоренция

Сегодня — время брожения и больших ожиданий. Весь порядок вещей, сложившийся к се-редине 70-х и казавшийся незыблемым, потерял ныне свою эффективность. Институты художественного рынка — галерея, дилерство, ярмарка — утратили свое лидерство в социокультурном механизме, а институты публичные не могут выйти из рутины. Наше время чревато неожиданностями, и, чтобы быть адекватным ему, надо готовить себя к нетривиальным поступкам. Сегодня надо быть авантюристом.

 

Шен Цзэн
художник, Пекин-Париж

Что делать? Мне кажется, ставя перед собой этот вопрос, следует задать себе и другой, возможно, более существенный: «Зачем делать?» А он, в свою очередь, может повлечь за собой и следующий: «Для чего становиться (художником)?» Здесь уже недалеко до «выбора профессии».

Но художник, как известно, очень плохая профессия, и даже вообще не профессия, если рассматривать ее как способ выживания. Между тем, само «выживание», кажется, на самом деле как-то связано с художником, в том смысле, что художник есть субстанция энергии, напрямую сталкивающей с проблемами нашего общества; так что выживание, некая высшая витальность, и есть способ существования, присущий художнику.

Вопрос «Что делать?» в глубине своей есть некое сомнение жизни. Оно не имеет ничего общего с природой искусства. Проблема в том, что, постоянно думая об искусстве, об истории искусства, кончают тем, что обманываются относительно искусства. Не стоит слишком много думать о том, «что мы делаем?», но скорее о том, «почему мы делаем?». Искусство — прежде всего вопрос ангажированности, погруженности, проницательности и даже назначения нашего опыта и самой жизни.

 

Питер Пакеш
галерист, куратор, издатель, Вена

Что делать? Сегодня? Ответ прост и очевиден. Надо воздержаться от деятельности, сесть и задуматься.

 

Гедеон Офрат
куратор, Иерусалим

We cannot explain change without potentiality.