23 апреля ‒ 20 мая 1997
Фестиваль «История Москвы глазами русских и зарубежных фотографов».
МГВЗ «Малый Манеж», ЦВЗ «Манеж», Государственная Третьяковская галерея, Государственный музей изобразительных искусств им. А С. Пушкина, Выставочный зал «На Солянке», ГНИМА им. Щусева, Музей истории города Москвы, Институт современного искусства

Отрадно сознавать, что смятение и отчаяние перед «ненасытностью» фотографии, царившие при организации прошлогоднего «Месяца фотографии» в Москве, сменились в этом году спокойным и деловым подходом к решению поставленных задач. Задачи были непростые, но вполне определенные — показать Москву в фотографии с момента появления последней. И подход на этот раз был выбран традиционный — каждый период, каждая выставка были отданы в ведение профессиональных кураторов, которые и проделали тот кропотливый и нелегкий труд, который ведет к выставочному успеху. Самым большим успехом у зрителей пользовалась выставка «Старая Москва. Фотографии 1850—1920» (кураторы — творческая группа сотрудников Исторического музея), проходившая в «Малом Манеже». Представленная экспозиция убедительно показывает, что дореволюционная Москва со всеми ее атрибутами, известными из русской литературы, действительно существовала. Почти семидесятилетняя история города предстает не просто в документально достоверных изображениях среды, выполненных анонимными фотомастерами фирмы «Шерер, Набгольц и Ко (1870 — 1880) или известными фотографами по заказу Императорского Московского археологического общества (1910-е годы), но во всей динамике городской жизни — это Москва строящаяся, торгующая, гуляющая и громящая. Обитатели Москвы — от уличной торговки до членов императорской семьи, пожары и наводнения, похороны и коронации, празднование 100-летия со дня рождения Пушкина и закладка будущего ГУМа и даже павильон фотографии на Политехнической выставке 1872 года, — все это завораживает любовной обстоятельностью взгляда и, конечно же, качеством самих фотоизображений. Надо отдать должное кураторам — на всех табличках указана техника, что, увы, является редкостью для отечественных фотографических выставок. (Почему-то на каталог это не распространилось.) Открытием для зрителей (да и для многих профессионалов) явились московские пейзажи Петра Павлова. Последний, ностальгический взгляд на старую, навсегда уходящую Москву представлен в работах пиктореалистов Еремина, Клепикова, Улитина (1920-е годы).

В другой части экспозиционного пространства «Малого Манежа» расположилась выставка «Трамвай «Ф». Москва. 1920 — 1930» (кураторы Александр Лаврентьев, Фаина Балаховская), и проход через холл можно сравнить со сказочным падением в колодец — огляделся, а ты уже в другом пространственном измерении. Можно наглядно ощутить, как в искусстве отражается время. Исторический эксперимент становится основой для экспериментов творческих. А остывшая энергия взрыва, превратившаяся в систему, так настойчиво обуздывает «авангардный поток», что он иссякает прямо на глазах. Родченко спортивных парадов 30-х годов — это уже не Родченко «Балконов» (1926). На мой взгляд, самый интересный раздел выставки — это «Уличное движение». Здесь проявлен не только хрестоматийный формальный эксперимент, как в разделе «Фотоконструктивизм», но и концептуальная основа творчества мастеров советского фотоавангарда — культ движения и массы: улицей владеют машины, а люди весомы только в виде толпы. А фотоизображения спортивных парадов — это уже завершение авангардного процесса, потеря внутреннего динамизма, застывание, превращение витального в идеологический знак.

Два американских фотографа, представляющих в «Малом Манеже» взгляд на Москву «со стороны», предлагают очень разные манеры репортажной съемки. Маргарет Бурк-Уайт, «первая леди американской фотографии», с доверием относилась к реальноети, стараясь не пропустить неизбежный «решающий момент». Мастерская возможность Бурк-Уайт вовремя увидеть и адекватно зафиксировать выразилась в несколько холодной убедительности московской серии, что, наверное, и можно назвать «объективностью» фотографии. Фантастическая красота московского неба со следами артобстрела или московская улица, заполненная народом после воздушного налета, свидетельствуют о том, что действительность вмещает гораздо больше, чем любой взгляд. А Энтони Суау демонстрирует острый, нацеленный взгляд современного репортера, который безжалостно врезается в действительность, чтобы зафиксировать «актуальность», в данном случае современную российскую «потребительскую революцию».

«Взгляд со стороны» продолжает «мэтр» современной фотографии Уильям Кляйн, чьи работы, снятые для книги «Москва», составили блестящую выставку «Хрущевская оттепель. 1959 — 1961.» Эту экспозицию в Музее личных коллекций полагалось бы назвать «жемчужиной» фестиваля, если бы не некоторая горечь от осознания ширины пропасти между мастерством «мэтра» и массивом современной советско-российской фотографии. У Кляйна острота каждого отдельного снимка сочетается с широтой общего взгляда, вмещающего и динамизм жизни города, и приметы эпохи: специфику городской среды, визуальные знаки (лозунги, плакаты, киноафиши), социальные типы; и формальные находки.

Высокое журналистское мастерство продемонстрировано выставкой «Зарубежная фотография из собрания фотоагентств «Магнум», «Рафо» и частных собраний». В этих работах особенно интересно проявлено качество «чужого» взгляда, по-своему считывающего нашу отечественную действительность.

Выставка «Советская фотография. 1950 — 1970» в Третьяковской галерее оказалась большим разочарованием, особенно по сравнению с изображением той же эпохи в работах Кляйна. Возможно, причина такой безотрадности в несколько поверхностном отборе работ — в основном это официальные фоторепортажи известных документалистов Грановского, Тарасевича, Генде-Роте, Рахманова, Ахломова. Работы Ковригина, Лагранжа отличаются некоторым динамизмом и нешаблонностью композиции, но в целом выставка выглядит провинциально и монотонно. Еще две выставки, разместившиеся в Третьяковке, представляют больший интерес для зрителя. «Москва в годы войны» — это свидетельство времени, которое вырывается из официально навязанных схем и тем самым убеждает. Весьма смелый ход, использованный Павлом Хорошиловым, куратором выставки «Москва, 1937 год. Леон Фейхтвангер в Советской России», — проиллюстрировать текст Фейхтвангера фотографиями — позволяет более отстраненно взглянуть на идеологические «фотоклише» 30-х годов. Хронологический «венец» фестиваля, выставка «Советская фотография. 1950—1970» в «Манеже», по-моему, должна оставить зрителя в полном недоумении. Остались в прошлом и бережное любование городом, присущее «старой фотографии», и воодушевление мастеров фотоавангарда, и протокольная исполнительность тоталитарной фотографии, и даже робкие «оттепельные» эксперименты с «поэзией повседневности»... Осталось — безразличие к городу и интерес к созданию собственных неповторимых реальностей, характерный для современной российской художественной фотографии вообще. Это явление находится в поле зрения современной критики, но имеет мало отношения к истории Москвы. Конечно, радуют несомненные творческие удачи Куприянова или Либерман, но, если наши потомки увидят такую «старую Москву», прошлое останется им неизвестным. Жаль, что организаторам не хватило смелости ограничиться несколькими персональными выставками и показать, например, Москву Игоря Мухина, одного из очень немногих современных «уличных фотографов».

Итак, история Москвы обратилась в историю фотографии, что, безусловно, интереснее, так как дает почву для критики. И вновь поставлен «вечный» вопрос: может ли фотография отразить историю?