Молодой берлинский искусствовед Сандра Фриммель написала мне о выставке «Искусство в ГДР» («Kunst in der DDR») в берлинском музее Новой национальной галереи, кураторы Ойген Блуме (директор Музея современного искусства Hamburger Bahnhof) и Рональд Мерц (Новая национальная галерея). Она отметила, что «выставка получилась достойная и с искусствоведческой точки зрения очень полезная» и что она ее «заинтересовала как социокультурный и политический феномен, а не в качестве настоящего искусства», а также выразила сожаление, «что социалистический реализм был совсем исключен», присовокупив в конце письма, «что художественная жизнь при любом режиме всегда намного богаче официальной пропаганды». Трудно не согласиться с тем, что гэдээровское искусство – ненастоящее современное искусство. Современное искусство – это искусство современного капитализма. Также и реальный социализм по отношению к капитализму был чем-то ненастоящим, как ненастоящи индейцы и китайцы по сравнению с населением западных стран. Жители Волгограда – ненастоящи, потому что они жители периферийного по отношению к центру силы, Москве, города. Но и Москва по сравнению с Лондоном – ненастоящая столица. И гэдээровцы были ненастоящими немцами и даже ненастоящими людьми.

В середине 70-х американцы привезли в Пушкинский музей так называемое реалистическое искусство – от XIX века по сию пору, спокойные по тематике и адаптированные к советскому вкусу и восприятию вещи. Но, что удивительно, московские художники, принадлежащие к сообществу современного искусства в том числе, заклеймили все это искусство как «недуховное».

Причина такого отношения – физическая неблизость чужого; чужого, значит, малореального, – то, что Сандра Фриммель удачно обозначила оппозицией «настоящее/ненастоящее», т. е. реальное/нереальное. Причем обыватель обычно не столь враждебен чужому, как производители культуры и ее бюрократы. Но это проблемы адаптации современного искусства в СССР и РФ. Однако в странах «столбовой дороги» те же проблемы. Сама система современного искусства, сформировавшаяся во время холодной войны и направленная против коммунистической культурной гегемонии (термин Грамши), полна предрассудков – врожденных, системных. Подобно НАТО, она не изменилась после краха реального социализма и все еще, как кажется, направлена против давно не существующего противника, принимает за враждебность любую инаковость и так же, как НАТО, расширяется за счет бывших вражеских или просто альтернативных по характеру (культурных) территорий, там, где экспансия облегчена уходом соперника с поля боя. Программа выставки «Kunst in der DDR», показавшей лишь диссидентов и игнорировавшей официальное (реальное) искусство этой страны, принадлежавшей к иной цивилизации, доказательство этого и свидетельство расистского и пропагандистского характера системы современного искусства в сегодняшней Германии (и, возможно, всюду), занятой обеспечением культурной гегемонии капитализма на востоке страны.

Естественно предположить, что эта структура нуждается в реформировании с целью ее очищения от западного шовинизма, расизма, агрессивности и гегемонизма, признания того, что и другие искусства, не входящие в орбиту contemporary art, не похожие на современное искусство, происходящие из иных истоков и несущие иные ценности, имеют равные с ней права на существование (в настоящее время это невозможно). Для чего современное искусство капитализма должно ими дополниться, став, таким образом, самым свободным и демократическим местом в современном мире и средством продвижения демократии. Россия может поднять восстание, хотя бы потому, что пока ничем не отягощена, кроме глупых заверений политиков о возвращении в мировое сообщество. Возможно, этого от нее как раз и ожидают. Вот почему деятелям русской культуры следует прекратить строить из себя бедных родственников, учеников «цивилизованного мира» и начинать настаивать на своем историческом первородстве – лидерстве – первенстве русского авангарда и до сих пор не оцененного по достоинству советского искусства в целом, блестящей советской политики равенства и диалога культур разного происхождения и уровня, выдвигать инициативы. Культурный плюрализм 20-х и культурная политика после 1953 года, советская политика в целом – примеры широчайшей культурной демократии. Современное искусство – та территория, где может быть одержана первая победа глобальной демократии. Культура и при самом реакционном строе, каким является режим современного глобализма, вовсе не обязана быть реакционной. Все зависит от усилий субъекта демократизации – интеллигенции, единственно способной противопоставить реакционной и антидемократической культуре западного капитализма культуру демократическую и истинно прогрессивную.