Выпуск: №60 2005
Вступление
КомиксБез рубрики
Они говорят...Дмитрий ВиленскийНаблюдения
Artainment, фашизм и глуповатостьНикита АлексеевКонцепции
Капитал. Искусство. СправедливостьБорис ГройсРефлексии
Существование на границеДмитрий ПриговПубликации
Концептуальный художник: сектант или лицедей?Виктор Агамов-ТупицынЭкскурсы
Агрессивно-пассивный гламурДмитрий Голынко-ВольфсонДиалоги
Массовая культура – тотальнаПавел ПепперштейнРефлексии
Деньги и/или бытиеКети ЧухровПредисловия
«Авангард и китч»: предисловие к публикацииАнатолий ОсмоловскийПубликации
Авангард и китчКлемент ГринбергПослесловия
Любимый врагДавид РиффАнализы
Фантомная боль. Искусство и демократияАлександр СоколовТенденции
Виртуозность и рукотворность: трудоинтенсивный подход в искусствеЕлена СорокинаПозиции
Зa критическую симуляциюЕвгений ФиксСитуации
НеокитчФредерик МофраТенденции
Поколение 00Владимир БулатСитуации
Современное искусство. Живопись. Настоящее. ДешевоеСандра ФриммельНаблюдения
Швы & Разрывы Inc, или О прогрессе в молодом искусствеСтанислав ШурипаСобытия
Russia?Виктор Агамов-ТупицынСобытия
Русский национальный спектакльЕлена СорокинаВыставки
Самодержавные сандвичи в Чернобыльской зонеНик СтиллменВыставки
Потогонка косметического искусстваДмитрий Голынко-ВольфсонСобытия
Покажи мне СтамбулВиктор МизианоСобытия
Поп-арт в России?Владимир СальниковВыставки
Наслаждение войнойАлександр Плуцер-СарноВыставки
«Интернационал» – от Москвы до АргентиныОксана СаркисянВыставки
Ментальные пространства Роберта СмитсонаНиколь РудикВыставки
«Эстетика взаимодействия»: сделало в 2005Елена ЯичниковаВыставки
Интеллектуальный гламур: вход только для посвященныхАлена БойкоВыставки
Деконструируя пространство искусства, реконструируя пространство теологииКети ЧухровВыставки
Бесшумное радио от А до ВГеоргий ЛитичевскийКниги
Своя-чужая территорияЮлия Гниренко
Анатолий Осмоловский. «Россия священная наша держава, Россия любимая наша страна». Инсталляция, 2005. Выставка «Russia Redux», Галерея Шрёдер Ромеро, Бруклин (Нью-Йорк)
Ник Стиллмен. Художник и критик. Регулярно сотрудничает с изданиями «Artforum.com», «Flash Art», «The Brooklyn Rail». Живет в Нью-Йорке.
«Russia Redux». Галерея Шрёдер Ромеро,
Бруклин (Нью-Йорк), 09.09.05 – 17.11.05
«Россия!» в музее Соломона Гуггенхейма – согласно претенциозному заявлению составителей пресс-релиза – «самая масштабная и значительная выставка русского искусства за пределами России со времен холодной войны». Не вдаваясь в размышления, насколько возможно создание целостного образа «русскости», отметим лишь, что «Россия!» полностью отвечает американским стереотипам: нищее, но осененное святостью крестьянство, голубоглазые солдаты, фарфороволикие аристократы и богоматери...
«Russia Redux», групповая выставка в галерее Шрёдер Ромеро в Бруклине, представляющая произведения двенадцати художников и художественных групп, была задумана ее куратором Еленой Сорокиной программной оппозицией «России!». В пресс-релизе к выставке, противостоя обобщениям «России!», Сорокина пишет, что ее выставка показывает авторов, предметом интересов которых является «не столько конструирование национального, сколько репрезентация в международном контексте опыта существования локальных сцен». При этом пресс-релиз ни словом не упоминает национальность участников: художники объединены не по этническим признакам, а по принципу общих интересов и направленности художественных высказываний; их национальность остается за кадром.
Если «Россия!» создает стандартный, упрощенный образ российской «нации и народа», то «Russia Redux», в свою очередь, показывает, насколько комична сама идея национального или монокультурного представительства постсоветского пространства. Так, звуковым сопровождением «Russia Redux» стал российский гимн в его последней текстовой редакции: то была часть работы Анатолия Осмоловского, названная им «Россия – священная наша держава, Россия – любимая наша страна». Задействуя в своей работе цитаты из классического постмодернизма – стул Йозефа Кошута, Осмоловский выстраивает параллель между национальной и художественной легитимацией. Положенная на стул табличка «Не садиться» как бы одновременно принуждает зрителя к демонстрации респекта как символу новой российской государственности, так и выставочному экспонату. Реапроприированный стул, возведенный в статус произведения искусства, как и реапроприированный гимн, хранящий следы советской идеологии, выглядят одинаково нелепыми в своих потугах на величие.

Надо признать, что американское восприятие России и постсоветских стран до сих пор основано на легендах (или призраках), таких как Ленин, Сталин, Чернобыль... Мы, американцы, воспринимаем Чернобыль как наглядный исход техногенной утопии; память о Чернобыле превратилась в фантазматическое видение науки, вышедшей за пределы человеческого контроля. Эта зацикленность на Чернобыле, укоренившаяся в обыденном сознании американцев, придает особую актуальность работе украинского художника Тараса Полатайко «Колыбель». Эта работа основана в частности на документации пребывания художника в закрытой зоне Чернобыля. Черно-белые фотографии и видео показывают полуживых обитателей зоны – кошек и собак, рыскающих в запустении брошенных жилищ, безглазых свиней, усмехающихся во все зубы мужчин, чье состояние здоровья – тут достаточно и беглого взгляда – должно быть ужасающим. По возвращении Полатайко отправился в Канаду, где прошел процедуры переливания крови, переложив таким образом ответственность за спровоцированное им заболевание (или его возможность) на страну, технологически способную с этим справиться. Художник использует свое тело как средство транспортировки вины – из места, где катастрофа уже произошла, туда, где ей, вероятно, предстоит произойти. Ведь Америка, как известно, продолжает оставаться мировым лидером в индустриальном загрязнении окружающей среды и отказывается от участия в Киотском договоре.
Если в проекте Полатайко человеческое тело уподоблено контейнеру для перевозки радиоактивных веществ, то в фотоинсталляции Евгения Фикса «Фабричные мгновения» показано, как тела работников сферы сексуальных услуг, экспортированных из постсоветского пространства, становятся для них средством производства, их капиталом и одновременно машинами производства желания. Этот новый вид экспорта, как и образы «королев сексуального обслуживания», является для Запада не менее значимой чертой «русскости», чем нефтяные бароны.
Постсоветское тело-как-товар в зарождающемся капиталистическом обществе находится в центре внимания также и видеоработы «Сандвичи», созданной Дмитрием Виленским и коллективом «Что делать?». На видео участники проекта, одетые в рекламные щиты, распространяют листовки с надписями: «Счастье это труд/Счастье это деньги/Сколько стоит счастье?». И несмотря на то, что большинством прохожих это воспринимается как прикол (изредка как агрессия), «Сандвичи» преуспели в демонстрации унижений, которые автоматически несет с собой развивающийся капитализм, заостряя внимание на готовности (даже потребности) этой формы общественного устройства в беззастенчивой эксплуатации и коррупции тела. Они используют тело (в данном случае тело, заключнное в рекламный бутерброд) как холст для изображения двусмысленной картины будущего, полного новых, пока еще неизвестных желаний.
Добавим, что видео «Что делать?» (вместе с одноименной газетой, экземпляры которой были включены в экспозицию) – это один из нескольких примеров представленного на «Russia Redux» коллективного творчества, само существование которого не может не вызвать симпатий в современном американском контексте, где групповое творчество так редко удается увидеть на музейных выставках. Тематизируется же коллективное творчество в видеоработе Дмитрия Гутова «Институт Лифшица», в центре которой оказывается фигура апокрифного соцреалиста. Задействуя уникальный исторический материал, он делает эту фигуру крайне интересной для западного зрителя.
Именно это отклонение от общих мест, которые пытается продать американцам экспозиция «России!», и является сильной стороной «Russia Redux». Нью-Йорк за последние пять лет принял у себя несколько музейных выставок – на разных уровнях и с разными нюансами, – связанных с конструированием национальной идентичности – от бразильской до китайской или индийской. «России!», пытающейся вылепить нечто похожее на русскую ауру, видимо, уготована судьба присоединиться к этому пантеону. Но создавать всеохватывающие картины русскости – как справедливо полагают художники «Russia Redux» – невозможно и даже оскорбительно в современном художественном мире. «Russia Redux» – это художественный вызов прямолинейной категоризации, которая поставляет удобные образы национальной идентичности, это аргументированная полемика, оперирующая набором различных практик и идентичностей, которые предостерегают против упражнений Гуггенхейма в циничном представлении национальной сущности в художественном пространстве.