Что стоит за вновь возникшей в художественной среде потребностью обрести ясные и определенные критерии художественного качества? Ведь яркая, хаотичная и драматическая эпоха предшествующего десятилетия прошла, полностью игнорируя эту категорию. «Сегодня же художественный цех вновь попал под пресс вкусовых переживаний, радости неизбежного процесса «обуржуазивания» и напрочь лишился чувства возвышенного» (В. Подорога. «Произведение и качество»). Возможно, это «связано со стратификацией рынка современного актуального искусства. У участников этого процесса возникает потребность оценивать качество в неких количественных параметрах, поскольку сегодня за качество должна быть принята нормативность – преимущественно количественная характеристика качества» (В. Подорога. «Произведение и качество»). Или, как утверждают практики и теоретики в одном лице: «Именно деньгам – как всеобщему интегратору предпочтений и вкуса – предстоит освоить информационную миссию в культуре» (А. Долгин. «Валоризация искусства: золотой стандарт или новая конвенция»). Однако затребованность объективных критериев вызвана не только становлением рынка, но и оппозицией ему. В самодостаточном и незаинтересованном суждении ищут убежище от торжества рыночно-меркантильных критериев. Ведь «интернациональный рынок искусства связан тончайшими нитями с символическими ценностями, которые формируются по совсем другим законам… Альтернативные рынку механизмы валоризации определяются интернациональным сетевым взаимодействием экспертов. В него входят кураторы, музейные работники, распорядители фондов, критики и пр. Именно они захватили общественный мандат для оценки художников и их работы» (Д. Виленский. «Хорошее и интересное искусство»). Если же корпоративного сообщества специалистов не существует, то оно «замещается квазинезависимыми суждениями журналистов, у которых есть только один критерий – масс-медийный успех», а это в свою очередь обрекает российское искусство «на рахитичность. Поэтому проблема качества произведения искусства встает сегодня как логическое продолжение сложнейший работы по формированию в России предпосылок для адекватного участия в международном художественном процессе» (А. Осмоловский. «Отличное от хорошего»). 

Однако раз уж проблема качества встала в центр внимания художественной среды, то каковы они, эти критерии оценки современного произведения? Мнения же здесь отличаются до полярности. Для некоторых «ясно одно: подобный выбор не опирается на доводы «здравого смысла», который, будучи взят за руководство, упразднил бы большинство классических произведений искусства ХХ века… Оценка диктуется не законами логики и даже не законами эстетики, но режимом актуальности: провокацией к размышлению, концептуальным шоком, живым импульсом. Критерии оценки имеют внеклассическое и внелогическое основание» (В. Савчук. «Метакритическая решительность»). Близким этому пониманию является и то, которое настаивает на «жизненной энергии» как на главном оценочном критерии: ведь оно и внеклассическое, и внелогическое (В. Левашов. «Просто энергия»). Однако для многих материя искусства, сколь бы субъективной она ни была, все равно остается в пределах классики и логики: ведь, например, «критерии качества применительно к рисунку, живописанию и картине исходят из ясных представлений об этих дисциплинах и могут быть легко облечены в слова» (В. Сальников. «Технологии и измерения качества в изобразительном искусстве»). И сколь бы ни были новаторскими использованные художником формы, все равно художественное качество строится на «простых составляющих искусства: умении художника чувствовать, использовать материал и создавать пространство, в которое он «погружает» зрителя» (И. Горлова. «Критерий качества?»). Но есть и противоположная точка зрения - наиболее адекватными ныне для описания современной художественной практики представляются не эстетические, а этические критерии: «Нечувственные конвенции в искусстве становятся – с точки зрения современной художественности – внеэстетическими. И подобный переход в самоидентичности творца становится возможным лишь чрезвычайным усилием совести. То есть – гиперэтически бескомпромиссно» (А. Согомонов. «Художественная вселенная: от сакрального к профанному качеству»). 

Наконец, к этому спектру мнений можно добавить еще одно: есть и такие, кто продолжает считать, что категория художественного качества вообще неуместна. «И если кто-нибудь заводит разговор о качестве, это значит… что встает вопрос о необходимости различать однотипные товары. Различив, мы складываем качественное в одном месте (где-то на складе или в своем представлении), а некачественное – в другом или просто выбрасываем (тут же встает проблема утилизации). Получается, что категория качества, которая позволяет нам различать, сама является некачественной» (А. Великанов. «Если ты такой актуальный, то почему такой неадекватный?»).