Александр Соколов. STARZ: незалежный суперлатив

В небоскребе Deutsche Bank во Франкфурте экспонируются работы немецких художников (Пенка, Базелица, Кифера и др.) в соответствии с их статусом: чем известнее художник, тем выше этаж. Выше всех в иерархической вертикали – работы Йозефа Бойса. Выше – только кабинет председателя правления банка.

По тому же принципу – по фаллической вертикали ценностей – распределились на четырех этажах Московского музея современного искусства участники спецпроекта биеннале «Starz» (не путать с модельным агентством). Оставив за собой позицию «сверху» – выше только звезда гостеприимного шефа музея г. Церетели, – инициатор проекта Олег Кулик предоставил первый этаж г. Мамышеву-Монро, с привычной легкостью обустроившему свое звездное пространство. В промежутке между первым и последним этажами оказались творческие коллективы группы «АЕС+Ф» и дуэта Дубосарский-Виноградов.

Биеннале должна, по мнению комиссара биеннале г. Зяблова, формировать основу для эффективной реинтеграции современного российского искусства в мировой художественный процесс, углубляя понимание и позитивное отношение международного сообщества к демократическим переменам, происходящим в России.

В соответствии с поставленной задачей проект «Starz» претендует – наряду с основной экспозицией биеннале – на роль флагманского проекта биеннале, репрезентируя российский вклад во «всемирный смотр новейших достижений в искусстве» (Зяблов). Какой же имидж России и российского искусства транспортируется этим проектом и какое «понимание» он должен «углублять»?

Олег Кулик – «звезда» высшего уровня – еще в своем нью-йоркском проекте «Я кусаю Америку, Америка кусает меня» примерял на себя роль российского аналога первой звезды немецкого искусства Йозефа Бойса. Творчество этих художников сближает, в первую очередь, их интерес к структурам архаического сознания. Художники обращаются к магии и шаманизму как инструментам магического изменения мира.

Принципы, лежащие в основе художественной стратегии Кулика, отсылают к магическому реализму архаических патрифокальных обществ, где ритуальный половой акт – в том числе символический – имеет силу магического воздействия на реальность: если «мужской» партнер приобретает через участие в акте доминирующий статус, то исполняющий «женскую» роль – статус субординированный. В таких культурах статус первого атрибутируется как небесный/звездный, чистый, человеческий, мужской, правый, прямой, вертикальный, центральный. Статус второго – как земной, недочеловеческий (животное), нечистый, женский, левый, кривой, неполноценный, периферийный.

Произнесением магического «пидарасы» Никита Хрущев произвел в свое время символическую кастрацию молодых художников-нонконформистов, отказав им в мужском, а значит, и в человеческом статусе – то есть лишил их членства в советском обществе. Символический акт может приобретать геополитические масштабы: компенсаторная акция немецкого послевоенного художника «Я люблю Америку, Америка любит меня» (Бойс) и «В глубь России» (Олег Кулик), где фаллократическая магия должна расположить женский объект у ног фаллического героя.

Послание проекта «Starz», выполненное в духе магической формулы «Я твою маму имел», должно устанавливать между донором и реципиентом отношение, описываемое в терминах диалектической пары: «отец – сын», «мужчина – ребенок», «мэтр – ученик». Эректированная экспозиция самопровозглашенных «звезд» понимается в этом контексте как инструмент символической кастрации конкурента.

Такой имидж современного российского искусства, работающего на уровне архетипа, может быть воспринят как положительный только новым российским потребителем властных вертикалей. На уровне международного арт-сообщества он может быть квалифицирован как «невинность биологии» (Людмила Бредихина) по ту сторону понятия «гендер» или как архаика магического реализма, с присущими ей ритуальным фаллоцентризмом, символизмом совокупления и дефекациями на голову поверженного врага («Толстой и куры», Олег Кулик).