Kunsthalle Fridericianum, Кассель, 01.05.05–17.07.05

1 мая 2005 года в музее "Фридерицианум" открылась выставка "Коллективное творчество", на которой можно было увидеть работы художественных объединений из разных стран мира. Задача экспозиции – представить социальные модели, организованные по своим правилам. Дата открытия, разумеется, выбрана не случайно. Во-первых, почти все участники "Коллективного творчества" политически ангажированы. Во-вторых, ангажемент этот – левый.

На выставке подчеркивается раскрепощающий потенциал коллективного труда. Совместное творчество оказывается не только формой сопротивления господствующей в искусстве капиталистической специализации и рынку, порождающему синдром навязчивой репрезентации. Сотворчество – это еще и конструктивная критика социальных, в том числе и художественных, институтов. Под сомнением оказывается "неопровержимая" аксиоматика капиталистической идеологии, пропитавшая художественную жизнь, – индивидуализм, карьера, успех, слава, деньги, конкурентоспособность. Альтернативные формы социальности – вот что попало в центр внимания "Коллективного творчества". Деятельность группы рассматривается не как инструмент достижения успеха, не как способ порождения прибавочной стоимости, но как условие возможного получения прибавочного наслаждения.

Вся выставка, разумеется, – коллективный продукт. Она сделана группой кураторов из Загреба WHW ("Что? Как? Кому?") в составе Ивет Чурлин, Анны Девич, Наташи Илич, Сабины Саболович в сотрудничестве с легендарным Рене Блоком. Выставка типична для хорватской четверки. Любой их проект – платформа для обсуждения социальных вопросов в свете эстетических, экономических и политических теорий.

Один из центральных экспонатов выставки – фреска датской группы "Суперфлекс", посвященная участию Дании в войне с Ираком. Датская фреска – копия фрески калифорнийской "Иракская свобода", только американские освободители заменены датским контингентом – одним сторожевым кораблем, одной подлодкой и десятком солдат. Виньетка на фреске воспроизводит слова премьер-министра Дании: однажды люди обернутся назад и поймут, что наше решение было правильным. Медиально-гламурное прославление войны удваивает послание, раздваивает его и ставит под вопрос "незыблемость" "свободы" и "демократии".

В отличие от этой фрески, большинство работ на выставке отмечено, во-первых, подчеркнутым отсутствием респектабельности и лоска. Даже работы Гилберта и Джорджа антигламурны. Типичной работой "Коллективного творчества" можно считать видеодокументацию знаменитой акции Йозефа Бойса, убирающего мусор вместе с корейским и африканским студентами с площади Карла Маркса 1 мая 1972 года. Во-вторых, большинство работ производит ощущение work-in-progress. Незавершенность понятна, исходя из положения: коллектив – не застывшая социальная форма, а стремление к ней.

На общем фоне незавершенности, документальности, социального критического запала особенно бросаются в глаза залы, оформленные IRWIN'ом и NSK. Их отличает алтарно-патетический характер инсталляций и дискурсивная балансировка между ультраправым и ультралевым. Неудивительно, что одной из ключевых фигур у словенцев стал политически модернистский Малевич. Неудивительно и то, что первомайская выставка широко представлена русскими коллективами. От, казалось бы, далеких от политизированного дискурса "Коллективных действий", "Программы ESCAPE" и Музея сновидений Фрейда до очевидно политически ангажированных "Радека", "Что делать?", Бохорова-Гутова-Осмоловского. Впрочем, если акции и документация "Коллективных действий" могут указывать на желание занять метапозицию в отношении идеологии, то ретроспективно и в контексте первомайской выставки деятельность группы оказывается связанной с левыми программами неподчинения. На Музее сновидений Фрейда с его психоаналитическим проектом самопознания в ходе виртуального представления на выставке был также поставлен акцент как на зоне автономизации (в том смысле, который этому термину придавал Касториадис).

В отличие от "КД" и МСФ, группы "Радек", "Что делать?" и Бохоров-Гутов-Осмоловский сознательно связывают свою художественную практику с политикой и левым дискурсом. "Радек" при этом – коллективный проект, нацеленный не столько на внешнюю – предполагаемую политическим активизмом – работу, сколько на определение внутренней идентичности. Возможно, эта программа и представляет собой художественную составляющую коллектива. Коллективная идентичность "Радека" формулируется за счет разграничения внешнего и внутреннего дискурсивного пространства. "Радек" подчеркивает, что принципиальным моментом в таком разграничении оказывается мечта, вырабатываемая в группе, в противоположность мечте, навязываемой неолиберальным порядком. Коллективу "Что делать?", в отличие от "Радека", еще сложнее балансировать в междискурсивной зоне. Особенно, если учесть, что в состав группы входят не только художники. Особенно, если считать, что основным продуктом творческой деятельности – вполне по-ленински – является даже не кассельская инсталляция с двойным экраном, на котором представлены стремления артикулировать собственную деятельность, перформативно указывающие на эстетизацию политического дискурса, а postproduction, масс-медиально-пропагандистский продукт – газета. Если деятельность выйдет за рамки самозареференцированной артикуляции группы, "Что делать?" может превратиться в одну из форм политического дискурса, моментально стирающегося в политическом пространстве, которое организовано своими дискурсивными агентами и своими правилами игры. Ангажированность политикой и левым дискурсом отдельных групп ставит вопрос о том, не является ли сам левый дискурс в такой ситуации политическим средством капитализации? Не может ли левый дискурс быть использован в качестве одной из возможных арт-рыночных стратегий?

Группа Escape исходит не из балансировки на грани эстетического и политического, балансировки опасной, по меньшей мере, тем, что деятельность может оказаться несчитываемой ни в художественном, ни в политическом регистре. Escape представляет, с одной стороны, невозможность экскейпизма, а с другой – не пересекает пределов художественной активности. В работе коллектива под вопросом оказывается сама коллективная идентичность. Под вопрос попадает пространство понимания. Фундаментальный раскол между порядком изображения и словом – вот что видимо и слышимо.