Данный текст подводит итоги почти полугодовой работы киевского Художественного совета^[1] и в то же время представляет собой декларацию о намерениях, сопровождающую его первую публичную манифестацию. Поэтому здесь находят себе место и попытки проанализировать пройденный путь, и нескромное заявление амбиций нового сообщества, и осторожные предположения о возможностях его развития.

Худсовет является результатом воплощения одной из инициатив, задающих координаты обновленной украинской художественной сцены, в числе которых  – образовательная программа «Класс» и деятельность галереи-лаборатории группы SOSка в Харькове, микро-институция «Центр коммуникации и контекста в Киеве», онлайн-газета «Зомби»^[2], проекты «Карпатского театра», организованного художником Иваном Базаком, художественно-критическое сетевое издание «КрАМ»^[3], фестивали и выставки, устраиваемые херсонскими художниками, кураторские проекты группы Р.Э.П.^[4], осуществленные в рамках программы «Штаб» в 2007–2008 гг. Для всех этих новообразований характерны низовая самоорганизация и определенная независимость от системы институций современного искусства. Однако высокая степень автономности этих изданий, образовательных и выставочных программ определена в большей степени не антисистемным бунтом, а изолированностью местной ситуации.

Сложившееся  «художест­венное гетто» провоцирует не только автономизацию, но и совершенно другую линию, которой Худсовет программно оппонирует.  Речь идет о симуляции авторитетности, о выстраивании «местечковых иерархий», о возникновении регалиий и статусов «для внутреннего пользования», не имеющих вне украинской сцены ровно никакого значения,  и могут быть жизнеспособными лишь вне критического поля – действительно, уровень критики и дискуссии внутри художественного сообщества здесь   крайне низок. Альтернативой подобной «ду­той авторитетности» оказыва­ются уже упомянутые горизонтальные связи, а также интердисциплинарность – размыкание границы цехового сообщества и проникновение на его территорию нового опыта, вызывающие необходимость аргументировать свою позицию в диалоге с другим.

Художественный совет был основан в Киеве в середине 2008-го года. Инициатором нового собрания стала наша группа (Р.Э.П.), за плечами которой был ряд собственных кураторских работ. В состав Худсовета вошли молодые архитекторы, художники, переводчики, публицисты, сотрудники художественных институций,  дизайнеры, политические активисты – всего восемнадцать участников^[5]. При этом объединение отказалось от каких-либо внутренних иерархий. Худсовет определил себя как кураторскую группу, однако коммуникация между участниками, которая должна была стать основанием для новых проектов, вскоре была осознана как самостоятельная ценность. То есть Худсовет стал не только кураторской группой, но и дискуссионным клубом или само- (взаимо-) образовательным сообществом, в условиях которого рождённые в дискуссиях проекты смогут принять форму как урбанистического исследования или публичной акции, так и дискуссионной платформы или художественной выставки в пространстве специализированной институции. При этом  данные возможности объединены диалогическим основанием: они произрастают из способности участников переступать границы своего опыта, вступать во взаимодействие друг с другом. Это взаимодействие, в свою очередь, должно быть построено на личном доверии, а также на вере в возможность преодолеть отчуждение областей специального знания. Единогласное принятие решений  нивелирует возможность осуществления власти внутри Худсовета, который становится пространством коллективного решения,  а следовательно, и коллективной ответственности.

Форма Художественного совета отчасти происходит от форм низовых протестных групп (таких, как сообщества анархистов или радикальных экологов), но также наследует опыт традиционных советских и постсоветских художественных организаций – академий и союзов художников. Художественные советы в подобных организациях занимаются отбором работ на выставки (сезонные или посвященные знаменательным датам) или аттестацией студентов художественных ВУЗов  по окончании семестра.

Такие практики являются чем-то принципиально иным по отношению к обычному для среды современного искусства делегированию права отбора единоличному куратору и негласному подчинению репрезентации искусства прагматическим нуждам художественного рынка. Подобная негласность, наличие зоны «само собой разумеющегося», имеет в Украине свою специфику: кризис процедур артикуляции и тяжелая форма деинтеллектуализации художественной сцены приводят к специфической мол­чаливости многих фигур этой сцены, а именно отсутствию каких-либо аргументов от­носительно совершаемых ими публичных действий. Иди­отические акты оправдываются лишь тем исключительным самодовольством, с которым они осуществляются.

В Художественном совете (художественных советах) наличие внятной аргументации является основой принятия всякого решения. Взаимодействие во внеавторитетном пространстве строится на принципе всеобщей проговоренности.  Постоянные коммуникации сопровождают каждое решение, придавая ему нужную форму. Однако эта пронизанность действия речью значительно снижает мобильность работы Худсовета в сравнении с единоличным куратором. Худсовет, осуществляя свою деятельность в череде встреч и в обмене письмами в google-группе, может наращивать скорость работы лишь в строго определенных пределах. Это отчасти компенсируется рационализацией работы путем распределения обязанностей (что особенно эффективно при наличии в группе переводчиков, дизайнеров, журналистов). Но можно рассматривать подобное замедление и как позитивный симптом, как факт осознания собственной скорости художественного про­изводства и репрезентации, которая не может безнаказанно возрастать в конкурентной сре­де – в противном случае её результатом будет выхолащивание художественного жеста, обессмысливание высказывания, дурное  торжество средств над целями.

Худсовет – это промежуточный этап между стихийным сообществом и институцией. Его скрепляют не дисциплинарные обязательства, но «чисто» человеческие, а также удовольствие от общения, от пребывания вместе, от узнавания другого человека. Рутина организационной работы не порождает чувство безнадежности, характерное для мира отчужденного труда, поскольку труд Худсовета является коммунитарным. Создавая новые формы организации художественного процесса, новые модели общественного функционирования искусства, члены Худсовета «воссоздают» себя самих в новом качестве.

При этом, хотя инновационная практика Худсовета затрагивает разные области человеческой деятельности, она всё же коренится на территории искусства. Значит ли это, что он должен вступать во взаимодействие с существующей системой искусства? Нет. Такое взаимодействие не является сторого обязательным, но лишь потенциальным. Для репрезентации Худсовета пространства художественных институций равноценны по отношению к любым публичным пространствам: уни­верситетским аудиториям, скверам, кафе или библиотекам. Организационные уси­лия институций могут быть объединены с работой Худсовета, однако дистанция между ними должна сохраняться с тем, чтобы деятельность Худсовета оставалась эффективной и ос­мысленной. К тому же сами институции должны обрести новые формы, чтобы взаимодействовать с худсоветами, – сейчас институции способны принять Худсовет лишь как некую фикцию, «художественный проект»…

Можно представить себе, что институции выработают методы взаимодействия с худсоветами будущего, но это предполагает глубинный  пересмотр функционирования институциональной системы. Пока Худсовет всё ещё остается формой, негибкой в отношениях с системой искусства и слабо поддающейся прагматизации  неолиберального толка.

Конечно, символический капитал, накопленный в работе в Худсовете, может быть обналичен участниками в их специальных профессиональных областях, однако сама эта работа вынуждена оставаться непрагматической там, где она происходит, – ведь она мотивирована исключительно приносимым ею удовольствием и чувством необходимости переустройства территории искусства, размыкания ее границ, переосмысления ее общественного статуса, и, наконец, пониманием искусства как предмета, по сути своей принадлежащего всем.

Говоря о первой выставке Художественного совета, мы продолжаем развивать тему отношений с институциями, но только обратившись к конкретному примеру. Выставка была развернута в Староакадемическом корпусе Киево-Могилянской Академии (НаУКМА). Это помещение в течение долгих лет было известно как залы Центра Современного Искусства при НаУКМА, а ныне готовится стать новым корпусом библиотеки Академии. Данное пространство с неопределённым институциональным статусом, привычно воспринимаемое как пространство для репрезентации современного искусства и которое даже может быть использовано в этом качестве, в реальности таковым уже не является. В то же время благодаря тому, что  Староакадемический корпус сохраняет статус публичного пространства с просветительской функцией, оно становится весьма подходящим местом для первого публичного выступления Худсовета, который в своей практике проблематизирует темы производства, институционализации, оценки, отбора и показа искусства. Институцией-партнером стала Фундация «Центр современного искусства», то есть представительство бывшего ЦСИ, продолжающий функционировать и способный привлечь к партнерству  консервативную и неуступчивую Академию для использования своих бывших залов. Кроме того,  ЦСИ приложила усилия к формированию образовательной программы, которая сопровождала выставку.

Эта выставка получила название «Взгляды». Она тематизировала взаимоотношения «взгляда» как неотъемлемой черты художника и «взглядов», наличие которых определяет политически ангажированную личность. Выставка была призвана ввести в обиход в украинской художественной среде категорию «взглядов художника», совершенно исключенную из практики предыдущего поколения. Взгляды и их роль в человеческой судьбе и в авторской стратегии художника стали предметом многочисленных дискуссий, предшествовавших выставке. Коллективное обсуждение работ, предлагаемых к участию, переросло непосредственный процесс отбора, перейдя к темам отношений эстетического и политического качеств художественного высказывания, места ангажированного художника в постидеологическом обществе, критического и утопического измерений ангажированного творчества. В процессе подготовки выставки производственные аспекты кураторской работы – выбор и его критерии, дискуссия и конфликт, компромисс и непреклонность, противостояния и  консенсус – были осмыслены нами как политические категории, а наше взаимодействие – как микрополитические отношения, построенные на принципе ухода от конкурентно-рыночных и вождистски-иерархических социальных форм. Можно определить этот подготовительный процесс и как школу взаимодействия: выставка стала своеобразным дидактическим пространством, местом производства и распространения знаний, поскольку частью экспозиции стала специально обустроенная территория для встреч. В экспозицию были вынесены материалы подготовительных обсуждений в кураторской группе. «Взгляды» сопровождались непосредственным общением с нашей аудиторией – тематическими публичными дискуссиями и авторскими экскурсиями.

Понимание необходимости перемен, осознание собственной роли художника как потенциального проводника этих изменений привели к тому, что в одной из дискуссий Худсовета прозвучали слова об «искусстве, которого не хватает». Социально-критическое, более того, политически ангажированное искусство не имеет в Украине серьезной опоры в форме соответствующей традиции, институций, каналов сообщения с публикой. Таким образом, оно либо адресуется исключительно международной (западной) аудитории через западную же систему институций, либо переизобретает себя для жизни и деятельности в местных условиях. В первом случае «фигуры отсутствия» (отсутствия общественной востребованности, институций, междисциплинарного обмена, критики, интеллектуальной дискуссии – список можно продолжать) становятся для художника источником неизбежной фрустрации, но также и оправданием «экспортной» направленности его работы. Во втором (нашем) случае эти фигуры подвергаются переосмыслению, становясь вехами, обозначающими территорию приложения творческих усилий. «Игры на пустыре» становятся репетициями новой социальности.

Примечания

1. ^ Сайт Худсовета: www.hudrada.org
2. ^ ЗОМБИ: www.zombie.ccc-k.net
3. ^ КрАМ: www.kram.in.ua
4. ^ О первом из них, «Проекте сообществ», см. текст: «Сообщение в будущее» в ХЖ № 65\66 
5. ^ Участники Художественного совета: Евгения Белорусец (редактор интернет-журнала ПРОSTORY), Александр Бурлака, Владислав Голдаковский, Иван Мельничук (архитекторы, члены «Группы предметов»), Василий Лозинский (литературовед, переводчик), Андрей Мовчан (журналист, политический активист, участник движения «Новые левые»), Галина Ерко (выпускающий редактор журнала «АСС» («Архитектура, критика, культура»), Юрий Кручак (художник), Юлия Костерева (художник), Дмитрий Ермолов (художник, дизайнер), Алина Зазимко (координатор художественных проектов, куратор), Татьяна Филевская (координатор художественных проектов, куратор), Антон Смирнов (дизайнер), Ксения Гнилицкая, Леся Хоменко, Владимир Кузнецов, Жанна Кадырова, Лада Наконечная, Никита Кадан (художники, члены группы Р.Э.П.)