Выпуск: №81 2011

Рубрика: Книги

Исследование диаспоры

Исследование диаспоры

Екатерина Андреева. Родилась в Санкт-Петербурге. Историк, критик и куратор современного искусства. Научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея. Живет в Санкт-Петербурге.

Русское арт-зарубежье.
Вторая половина XX – начало XXI века.
М.: ГЦСИ, 2010

Сборник, составленный Зинаидой Стародубцевой и посвященный советской и постсоветской художественной диаспоре 1950–2000-х годов, состоит из трех разделов: исследования, интервью с художниками и краткие биографии. Начнем с конца: краткие биографии на самом деле являются первым подступом к созданию словаря художников, искусствоведов и кураторов диаспоры. В этом разделе по алфавиту собраны сведения о более чем трехстах субъектах художественного процесса, проведена огромная работа по систематизации столь важного материала. Значительная часть художников представлена и во втором разделе — в сорока интервью, опубликованных как авторские тексты. Здесь присутствуют как публичные фигуры арт-эмиграции (М. Шемякин, Э. Неизвестный, В. Комар, О. Рабин, И. Кабаков, Э. Булатов, В. Захаров, В. Кошляков), так и менее известные ее представители (А. Ней, В. Титов, И. Ганиковский). В первом разделе, к сожалению, полноценным исследованием, а не краткой исторической справкой или же мнением, можно называть лишь статью самой Зинаиды Стародубцевой, в которой впервые систематизированы сведения о разных периодах эмиграции (нонконформизм 1970-х, перестроечная волна конца 1980-х, «образовательная» эмиграция 1990-х и новый нонконформизм 2000-х годов в лице А. Тер-Оганьяна, О. Янушевского и О. Мавромати), выставках эмигрантского искусства и издававшихся эмигрантами журналах.

Надо сказать и о названии сборника: выражение «русское арт-зарубежье» не совсем точно передает его содержание. Арт-зарубежье по преимуществу московское, что, правда, не является упущением составителя, а отражает тенденцию нулевых игнорировать «замкадышей». По этой же причине материалы о немосковских художниках отличаются большим количеством ошибок, чем о московских. Соломону Россину, например, присвоено лицо Вадима Воинова, никогда не покидавшего родины, а галерея «Рааб» в списке выставок Т. Новикова превратилась в «Рапп». Упущением является и отсутствие интервью с Борисом Кошелоховым, чей опыт в хрониках эмиграции уникален. В 1977 году он выехал на ПМЖ в Италию, женившись на аристократке-коммунистке, причем не фиктивно (от этого брака родилась старшая дочь художника). Проведя за границей несколько месяцев и поучаствовав в «эмигрантской биеннале», Кошелохов вернулся в Ленинград, так как пришел к выводу, что «нечего менять железную клетку на золотую»: свобода искусства отнюдь не напрямую зависит от условий жизни художника.

Эта история позволяет сформулировать основной вопрос к содержанию книги: об «арте» ли она? Строго говоря, не совсем. Тема сборника — условия социокультурной адаптации советской и постсоветской художественной диаспоры в странах Европы (в основном в Германии и Франции), США и Израиле: адаптировались или нет, кто как. И в этом отношении книга, собранная Зинаидой Стародубцевой, чрезвычайно любопытна. Она является живым и говорящим фрагментом советской человеческой комедии. Пишу «советской», потому что, как выясняется, большинству ее персонажей, даже если они почти и не жили в СССР во взрослом возрасте, кроме «советского» в виде «антисоветского» или, наоборот, «коммунистического» оказалось нечего представлять. Зинаида Стародубцева не только размечает возрастные и географические территории диаспоры, но и фиксирует идейные целевые доминанты. Редко у кого они еще генетически несоветские, как у М. Шемякина, или уже по-настоящему общечеловеческие, как у Л. Нусберга, протагониста киберкультуры будущего. Так что впору задуматься об экологии воображаемого в связи с экологией символического и — наконец — реального.

Поделиться

Статьи из других выпусков

Продолжить чтение