Именно по этим причинам, Асклепий, человек есть великое чудо — живое существо, достойное нашего поклонения и уважения. Ибо он занимает в божественной природе такое место, как если бы он сам был богом; он близок также роду демонов. 

Гермес Трисмегист[1]

 

Библиотека Наг-Хаммади им. Ленина 

Эдуарду Вивейруш де Кастру определил свой текст «Каннибальские метафизики» как презентационный буклет к вымышленной книге «Анти-Нарцисс», утверждая, что по части комментирования виртуальных книг он следует путем Борхеса — этого «великого слепого читателя»[2]. Мы хотели бы сесть на хвост этой бегло намеченной традиции и дать развернутый комментарий к корпусу вымышленных манускриптов, которые были недавно обнаружены в библиотеке Центра социально-политической истории в Москве. Судя по всему, эти манускрипты приобрел амстердамский Международный Институт социальной истории (IISG) у кого-то из членов СоПаДе (Социал-Демократическая Партия Германии в изгнании) около 1938 года. По итогам Второй мировой войны некоторые коллекции IISG остались в руках властей советской оккупационной зоны и были вывезены в СССР, где оказались в спецхране библиотеки ИМЛ (Институт марксизма-ленинизма). В 1991 году ИМЛ был расформирован, его библиотека — с 2014 как «Центр социально-политической истории» (ЦСПИ) — начала самостоятельную работу. В курилке библиотеки им. Ленина мы встретили бывшего сотрудника ЦСПИ, который рассказал нам историю этих манускриптов и признался, что это он обнаружил их в библиотеке, забрал и сразу уволился. Манускрипты были маркированы как незначительные, их содержание было туманно, а наш собеседник был сообразителен и знал библиотечную механику изнутри, поэтому их исчезновение осталось незамеченным. 

Признаться, мы восприняли его рассказ скептически: наш новый знакомый бредил древним Египтом и каждый день ходил смотреть в соседний Пушкинский музей на саркофаги. Но когда он узнал, что мы занимаемся историей левого движения в России, то сообщил, что нашел аналог библиотеки Наг-Хаммади для марксизма, которая перевернет наше восприятие этой философии[3]. В следующий раз он принес эти манускрипты — старые рукописные клочки бумаги с обрывочным и, как нам тогда показалось, каким-то эзотерическим содержанием. Было непонятно, причем  тут марксизм. Наш собеседник сказал, что это и есть марксизм, его самая суть, и если мы хотим разобраться в действенности его мифологической силы, то нужно понять их. Он дал нам печатную копию одного манускрипта — по его утверждениям, это было главное произведение марксистской Наг-Хаммади — неизвестная рукопись самого Карла Маркса. Вот это сочинение: 

 

Великое Делание человечества или краткое описание магистерия, составленное адептом Карлом Марксом для сынов великого Искусства, которые поймут его откровение и благодаря этому смогут преобразовывать металлы и создавать универсальные лекарства, достигнув всеобщего благоденствия.

Дева-первоматерия или пятый элемент — это Gemeinwesen или всеобщая родовая сущность человека. Она содержится повсюду, в том числе и в тебе самом, но дана в загрязненном виде — как человеческий труд, проявляющийся в виде форм стоимости (Wertform). Ты удивишься, но у тебя уже есть Венера — нечистая материя Камня. Ты получил и уже начал очищать ее в ходе ряда неосознанных и хаотических экспериментов и вот каким образом.

Вначале, на стадии нигредо или опуса в черном, ты осуществил Coniunctio или химическую свадьбу первого уровня. Для этого пятый элемент в форме конкретного человеческого труда вступил во взаимодействие с четырьмя другими элементами материального мира. В результате получилась

потребительная стоимость. На втором этапе или альбедо потребительные стоимости вступили в обмен. Обращение стало коллоссальной alchymistische Retorte der Cirkulation (общественной ретортой), в которой первоматерия прошла ряд трансмутаций — так осуществлялось развитие форм стоимости. Попутно образовался Geldkrystall (денежный кристалл), эта наиболее развитая всеобщая форма стоимости, но многие забыли, что это всего лишь знак, указывающий на то, что адепт находится на верном пути.

 Первоматерия почти полностью очищена, но это пока еще не осознано тем, кто осуществил все эти преобразования — коллективным человечеством. Адепт в плену ложных представлений и фетишизма, не видя в сердце товаров вложенной туда им самим первоматерии. Здесь начинается новая стадия, цитринитас, требующая полного осознания того, что ты получил ранее в довольно хаотичных экспериментах: ведь трансмутация материи неотделима от трансформации сознания. Добывай знание с помощью философского алькагеста (универсального растворителя) — критической теории и переходи на новую ступень магистерия. Тебе нужно окончательно выделить Царскую Корону из Венеры — нечистой материи Камня, превратив проститутку в Деву. 

Начни анализ с понимания двойственной природы товара. Это самый сложный момент осознания, соответствующий стадии нигредо, в ходе которого происходит алхимическая пытка — разделение монады или расщепление единого (товара) на Короля и Королеву, серу и ртуть (меновую и потребительную стоимость). Используй геометрию: наблюдай форму товара как эллипс — фигуру с двумя фокальными точками, где эксцентриситет есть внутреннее противоречие товара между потребительной и меновой стоимостью. Движение точки по дуге эллипса — это одновременно падение к его раздвоенному центру и удаление от него, чему соответствует постоянный метаморфоз товара.

Это был самый сложный момент, но теперь у тебя есть не просто товар, но гермафродит, ребис. Мучительное разделение монады завершается свадьбой Короля и Королевы, гностической сизигией в облике уже деконструированного, но при этом единого в новой критической цельности 

товара. Алхимическая триада ртуть, сера и соль существуют как потребительная стоимость, меновая стоимость и принцип товара. Ведь ртуть и сера образуют твердые вещества лишь в присутствии фиксатора (соли), а в нашем случае фиксатор — это товарная форма или сам принцип товара. Так адепт получает божественного гермафродита — Werth (стоимость). Одна часть его образует Werthkrystall, субстанцию стоимости, Gallerte (галерта) или кристаллы абстрактного человеческого труда, другая —потребительную стоимость.

Ты очень многого достиг, но твой андрогин еще не Королевский. Ведь он захвачен гомункулом —Капиталом, этим ненадлежащим демиургом, ложным правителем, и поставлен им себе на службу. Человечество в процессе магистерия невольно создало beseeltes Ungeheuer (анимированного монстра), самодвижущуюся субстанцию, которая получила оккультную способность творить стоимость в силу того, что она сама — стоимость. Это мертвый труд, который постоянно самовозрастает путем присоединения живого фермента рабочей силы к мертвым элементам образования продукта. Люди не видят, что этот монстр есть лишь гомункул, и служат ему, не понимая, что могущество денег есть лишь могущество кристаллизованной в них первоматерии. 

Но Великое Делание должно продолжаться как философская работа и политическая борьба. Автор этого труда, Художник и Философ[4], проделал большую работу, он берет на себя роль пророка грядущих времён. Ведь по словам Иринея Филалета «Илия Художник уже родился, и славные вещи уже предсказаны о Граде Божием». Наступает последняя стадия магистерия — это рубедо или «опус в красном». У нее есть свое нигредо — это крайне униженное положение пролетариата и пробуждение его внутреннего огня с помощью критической теории. Возникает огонь на черном шаре. После чего пролетариат, а с ним и все человечество, переплавляет себя из черного нигредо унижения в красного льва, проглотившего солнце!

Алхимия как дуально-недуальная антропология и антиавторитарный праксис

Итак, перед нами алхимический трактат, якобы написанный Марксом, где рождение формы стоимости, пролетарская революция и марксистская теория представлены как алхимическое Великое Делание в терминах соответствующего праксиса, словно перед нами трактат какого-нибудь Парацельса. Иначе говоря, мы видим структурную трансляцию одного дискурса в другой, где сохраняется логика обоих. Результат выглядит вполне органично, будто перед нами, в терминах антрополога Роя Вагнера, образец обратной антропологии — когда не марксист (просвещенный западный антрополог) объясняет или переводит в свои культурные конвенции систему алхимика (дикаря), а наоборот. По словам Вагнера, примером такой обратной антропологии был карго-культ, когда объекты западной цивилизации для индигенных народов начинали работать согласно космологии последних (что, конечно, с точки зрения западного человека воспринималось как комичный абсурд), у нас же результат таков, что праксис Маркса предстает как по сути своей алхимический. Именно в этом смысл прогрессивной антропологии — встать на другую перспективу и увидеть свою культуру так, что мы более не можем ее узнать, избавиться хоть ненадолго от собственной философии или «душного будуара Тождественного» (Де Кастру)[5]. Это происходит, когда «классифицируемое становится классификатором». Попробуем для лучшего понимания провести частичную обратную трансляцию трактата псевдо-Маркса в более привычные нам конвенции. Но для начала поговорим об альтернативном смысле алхимии и сделаем оговорку касательно адекватности сочетания Маркса и алхимии вообще.

Как известно, алхимия является праксисом гностико-герметической традиции. Эта эзотерическая и мистическая традиция, зародившись в первые века нашей эры где-то в римском Египте, пронизывает собой две тысячи лет вплоть до нашего дня как некая изнанка или оккультная сторона европейской и, шире, евразийской мысли и искусства. Традиция эта всплывала на поверхность во множестве аватаров и модификаций, среди которых можно назвать каббалу, швабский пиетизм, философию Гегеля, русскую религиозную философию и русский космизм. Вопрос, с одной стороны, запутан, особенно с учетом, что систематическое академическое изучение эзотеризма началось лишь в 1990-е годы. С другой стороны, при некотором вкусе к эвристическим редукциям, все довольно просто. Смысл гностико-герметической традиции в том, что она дуально-недуальна, то есть, говоря о различии Бога, мира и человека, она в то же время утверждает, что все это суть различные модусы одного и того же и задача человека — как раз в преодолении этих проницаемых границ. Именно здесь кроется подрывное и бунтарское расхождение гностико-герметики с конвенциональной официально-санкционируемой религиозностью различных эпох, прежде всего с христианством в Европе. Последнее утверждает непреодолимый разрыв между Богом и человеком, Творцом и тварью и соответствующую неснимаемую дуальность, при которой трансцедентное всегда останется высшим по отношению к имманентному. Ясно, что такое положение вещей хорошо подходит в качестве матрицы земной власти: правители и официальная церковь, которые представляют на земле неснимаемо-трансцедентного Бога, всегда будут в высшей позиции по отношению к управляемым. Разрыв между властью и людьми становится таким же непреодолимым и онтологичным, как и разрыв между Богом и творением. 

Гностико-герметическая традиция подрывает это положение. Согласно ей, человек дуалистичен по своей природе, состоящей из природного и Божественного компонентов. Его цель — выбраться из низшего «павшего» мира звездной, демиургической или материальной детерминации. С помощью компетенции воображения (ума как mind, но не как rationality) он может подниматься по непрерывной хроматической лестнице, пока не сольется с Единым (Богом), то есть пока сам не станет Всеобщим или Богом. Перед этим Единое развертывалось, эманировало или прогрессировало в мир и миром. Когда нижняя граница предела достигнута, начинается Возвращение производимого в производящее, стадия эпистрофе сменяет стадию прогресса, происходит гностико-герметическое Воскрешение, Возрождение или Революция. В герметике возрождение полностью зависит от внутренних способностей человека — именно отсюда центральное значение герметической ситуации: плотно запаянной колбы, алхимической реторты, черепа человека как контейнера мыслей. Только в условиях vas hermetica может состояться трансфигурация сознания и трансмутация материи, которые взаимозависимы и взаимозаменимы: ведь, согласно «Tábula smarágdina» Гермеса Трисмегиста, «что вверху, то и внизу», что внутри, то и снаружи. То есть достижение всемогущества и бессмертия, осознание своей божественной природы полностью в руках человека, но для этого он должен предпринимать усилия — заниматься алхимическим праксисом на взаимозаменяемых уровнях трансформации вещества и сознания. 

Маркс и гностико-герметическая традиция (оговорка) 

Гностические вариации гностико-герметики еще сильнее заостряют противостояние с официальной властью: согласно им, мир материи и детерминации находится в руках Демиурга и архонтов — злых и несовершенных Правителей. Однако божественная компонента в человеке превосходит собой весь этот мир, и его задача — перевернуть мир с головы на ноги, разрушить низкую детерминацию ложных низших богов и, произведя гностическую революцию, обрести свободу в осознании своей божественности. Что это только что прозвучало: гностицизм или ядро теории Маркса? Наш ответ — и то, и другое. Мы не собираемся здесь подробно доказывать гипотезу, что идеи Маркса тесно связаны с гностико-герметической традицией — убедительные мысли об этом уже неоднократно звучали[6]. 

Особенно отметим здесь труды Сирилла Смита, а также недавние исследования Александра Магги о Гегеле как герметическом философе и Эрики Лаглейс об оккультных корнях антиавторитарных движений. Тем не менее, сам факт сопоставления философии Маркса и гностико-герметической традиции еще многих шокирует. Возможно, дело здесь в том, что пока еще не существует книги «Карл Маркс и гностико-герметическая традиция». В таком случае, то, что следует ниже, можно считать комментариями к этой невидимой книге либо ее началом. Здесь обратная антропология манускрипта псевдо-Маркса-алхимика становится прямой антропологией и генеалогией марксизма. Ядерные концепты Маркса могут быть, как минимум, органично рассмотрены в гностико-герметической философии, а, как максимум, являются ее специфическим аватаром, гностико- герметическим мифом, актуализированным в новом обличьи на грани бытия и становления, как и любой (вечно)возвращающийся миф. 

Являются ли такие попытки ревизионизмом? На наш взгляд, нет, потому как они не лишают марксистские революционные установки силы. Напротив: они утверждают и укрепляют их на другом языке и в другом культурном контексте, фундируют его философию более глубокими традициями, а также возвращают марксизму могучую и трансформативную силу воображения — жест, к которому сегодня призывает все больше по-настоящему прогрессивных «новейших» марксистов, таких как Энди Меррифилд или Владислав Софронов. Кроме того, все ниже написанное является проектом софийного марксизма — одним из «новейших» марксизмов, призванных освежить эту могучую философию в постколониальной ситуации жажды обратных антропологий и альтернативных космологий. Этот русский аналог «магического марксизма» Меррифилда наш Орден вдохновенно разрабатывает последние годы на стыке русской религиозной философии, гностико-герметики, русского космизма и мысли Маркса. Пришло время предъявить первые результаты. 

Selbstbetätigung как Opus Magnum человечества 

Ядром философии Маркса, которое, иначе выраженное, совпадает с ядром гностико-герметики, является концепция о центральности самодеятельности и самоактуализации человечества. Совершенство у Маркса (и в герметике вообще) является заданием человека, его делом. Семнадцатилетний Маркс пишет: «также и человеку божество указало общую цель — облагородить человечество и самого себя, но оно предоставило ему самому изыскание тех средств, которыми он может достигнуть этой цели»[7]. Причем с самого начала это совершенство не индивидуальное, но всеобщее, универсальное, что, опять же, полностью коррелирует с задачей гностико-герметического праксиса — достижением состояния всеединства, когда Одно, развернувшись прогрессом во Все (Мир), революционно возвращается после терминальной точки прогресса назад в Единое. ВсеЕдинство (All is One) в герметике — это начальная точка и конечная точка диалектической триады этапов космогонии: единство-прогресс-эпистрофе. Конечно, Маркс «распластывает» всеединство на Земле (ставит герметику Гегеля «с головы на ноги»), но сама идея достижения всеединства как универсальной задачи человека, остается неизменной: «главным руководителем, который должен нас направлять при выборе профессии, является благо человечества, наше собственное совершенствование. Не стоит думать, что оба эти интереса могут стать враждебными, вступить в борьбу друг с другом, что один из них должен уничтожить другого; человеческая природа устроена так, что человек может достичь своего усовершенстования, только работая для усовершенствования своих современников, во имя их блага»[8]. 

В гностико-герметической антропологии постоянно возникают недуальные андрогинные пары, подобно тому, как зарождаются недуальные близнецы в космологическом яйце догонов, описанном в «Бледном лисе» Марсель Грийоль и Жермен Дитерлен. Эти пары задаются не эксклюзивно и дуально, а интенсивно и инклюзивно, представляя собой, по словам Вивейруша де Кастру, «минимальную форму различия», возникающую как интенсивности в недуальном хроматизме становления. В герметике эти интенсивные пары или сизигии работают, с одной стороны, как натянутые струны, между которыми осуществляется становление, — как аттракторы процесса, а, с другой, как производители множественности, как залог того, что мир разнообразен и вообще существует — Единое прогрессирует в мир и миром через производство различий, организованных в андрогинные интенсивные пары. Так и человек существует, с одной стороны, как Антропос —Эон четвертой сизигии — сам суть Бог и его эманация, и, с другой стороны, как человек земной — существо двойственной, одновременно духовной и материальной природы. Один свободен от детерминации и духовен, другой — уже / еще не совсем, находясь в падении / становлении. Связь двух модусов человека является залогом того, что земной человек, во всей своей индивидуализированной множественности, соберется в Пурушу, Адама Кадмона или Антропоса — Человека-Бога. Этот переход происходит как внутренняя интенсивность. 

Настоящая суть человека, и для гностико-герметики[9], и для Маркса — это не его «падшее» наличное детерминированное состояние, но свободный Антропос — Человек-Бог. Маркс обозначает cловом Gemeinwesen подлинную родовую суть человека, то есть его Всеобщность или, на языке русской религиозной философии, соборность. Поэтому, согласно Марксу, право и надлежащий всеобщий закон — как не стесненная каким-либо насильственным и неестественным образом реализация внутренней сущности человека — это то, что существует пока лишь виртуально, одновременно как суть и как горизонт. В то время как в предыдущих общественных формациях мы находим лишь «обычаи, противоречащие праву», «когда история человечества составляла еще часть естественной истории и когда, согласно египетскому сказанию, все боги скрывались в образе животных... ибо это

животное право — в отличие от человеческого права как воплощения свободы — есть воплощение несвободы»[10]. Аналогично, истинным человеком в гнозисе признается внутренняя суть (отсюда европейская «эзотерика» то есть «внутреннее» и арабское الباطن «батин» — «сокровенное» в шиитском гностическом мистицизме). Этой сути нужно достичь с помощью интенсивного становления на пути к своему недуальному близнецу. В актуальности духовная субстанция как суть мира отягощена детерминацией, Карами материи. Согласно Марксу, в каждую конкретную эпоху человеку дано лишь его ложное, фальшивое или загрязненное родовое единство, например, в виде религии и капитала (то есть Демиурга и ложных богов низшего мира): «Это «низменный материализм, такой грех против священного духа народов и человечества»[11].

Антропос в мире существует в поруганном состоянии: «человечество буквально рассортировано по ящикам [Kasten], где благородные, свободно переходящие друг в друга члены великого святого — святого Гумануса — распилены, расколоты, насильственно оторваны один от другого»[12]. Таким образом, по Марксу, сущность человека как всеобщность (Gemeinwesen) требует реализации и очистки, она одновременно дана (как падший расчленненый святой Гуманус) и задана (как собравшийся воедино и очищенный Антропос). Это в точности соответствует гностической установке, где цель состоит в том, чтобы «распрямить внутреннего человека, сущностного человека, который все еще лежит бездеятельно внутри нас»[13]. На этой гностической интенсивной близнецовости, основано и специфическое понимание Марксом роли права, закона и государства — они должны отражать не актуальное положение дел и земных сил, а виртуальное: «Государство может и должно сказать: я гарантирую право от всяких случайностей. Только право во мне и бессмертно, и потому я вам доказываю смертность преступления тем, что уничтожаю его»[14]. У человека есть право на реализацию его человеческой сущности, и это право по своей сути и в отсутствие внешних помех есть воплощение свободы, оно священно, подлинно (т.к. соответствует сущности) и бессмертно. 

Все актуальные несоответствия святого Гумануса его виртуальному надлежащему состоянию — суть «внешние помехи», Кары низшего мира, от которых нужно освободиться с помощью гностико-герметической Революции. И здесь начинается специфическая гностическая сотериология Маркса, потому как для гностиков низший детерменированный мир настолько извращен и поставлен с ног на голову, что самим людям ни за что не выпутаться из его Кар и дурной власти его правителей. Поэтому в гностицизме необходим пророк, разоблачитель, который раскроет людям глаза на скрытую всеобщую истину — духовная субстанция пала в материю, но она находится повсюду (как первоматерия), и всеобщее спасение — в руках всех и каждого. Именно поэтому Гнозис, то есть Знание, и его пророк, спаситель (Revealer, sotér) играют в гностико-герметике центральную роль. Симон Волхв или Симон-маг — архетипичная фигура гностического Спасителя — приходит, чтобы открыть людям глаза на то, что они — обитель Беспредельной Силы. Маркс приходит спустя 1700 лет для того же самого. Особенность гностического спасителя, в отличие от ортодоксально христианского, в том, что он приходит, чтобы воссоединить каждого, включая себя, со своим подлинным Я. «Он приходит не для того, чтобы простить грех, который гностик не мог совершить, но чтобы исправить ситуацию невежества и неполноценности и восстановить первоначальную полноту»[15]. Эта актуальная неполнота касается и самого спасителя, он имманентен ситуации, поэтому гностический Иисус в Pistis Sophia говорит своим ученикам: я пришел вас спасти, потому что вы — часть моей силы. Имманентный хроматизм и всеобщность как подлинная сущность. 

Однако глаза не откроются без гностического Спасителя, главное оружие которого Гнозис — его теория. Как пишет Маркс, «Чувство своего человеческого достоинства, свободу, нужно еще только пробудить в сердцах этих людей. Только это чувство, которое вместе с греками покинуло мир, а при христианстве растворилось в обманчивом мареве царства небесного, может снова сделать общество союзом людей, объединенных во имя своих высших целей, сделать его демократическим государством... Наша же задача состоит в том, чтобы разоблачать старый мир и совершать положительную работу для образования нового мира»[16]. 

Эта «положительная работа» и есть Opus Magnum, алхимический праксис. Требуемое скрыто в существующей форме, его нужно оттуда извлечь, очистить в алхимических ретортах, удалить inhuman integument (hulle). «Мы развиваем миру новые принципы из его же собственных принципов... При этом окажется, что мир уже давно грезит о предмете, которым можно действительно овладеть, только осознав его»[17]. Алхимическое превращение несовершенного металла в совершенное золото (своего интенсивного близнеца), его становление происходит изнутри самого металла, интенсивно, то есть виртуально его близнец уже содержится в нем. Возвращение или революция начнется только по достижении терминальной точки прогресса — точки самого глубокого падения в материю и предельного разобщения, куда уже почти не доходит Свет. Именно здесь появляется гностический спаситель, который, с одной стороны, раскрывает актуальный мир как перевернутый, безумный (verrückte), где господствуют отчужденнные от человека формы, а с другой —призывает прислушаться к своей подлинной сущности и подняться, пробудить внутреннего человека, занять вертикальное положение. Именно поэтому Симона Волхва называют «стоящий» — ведь он призывает распрямить внутреннего человека. Так же, впрочем, как и основатель русского космизма Николай Федоров. 

Так начинается «опус в черном» или нигредо — первая стадия алхимического делания или магистерия — с самого низа, из самой черноты. Для Маркса ее олицетворением является униженное положение пролетариата — сфера, «которая представляет собой полную утрату человека и, следовательно, может возродить себя лишь путем полного возрождения человека»[18]. Пролетариат есть не класс гражданского общества, максимально павший и потерявший себя человек — именно поэтому он и может совершить Революцию! Понимание революционной роли пролетариата у Маркса невозможно без осознания гностико-герметической космологической логики, лежащей в ее основе. Еще раз: возрождение или революция начинается только по достижении предельной точки прогресса как развертывания субстанции в мир, то есть только по достижении ее предельного падения и дифференциации, предельного отчуждения от себя самой. С этого момента «предыстория человеческого общества»[19] заканчивается и начинается подлинная история, гностический прогресс сменяется эпистрофе, начинается революция. 

Gemeinwesen как общая суть, общее бытие — есть общая сущность человечества, вырабатываемый им философский камень. Как и в любом алхимическом процессе, его получение требует прохождения ряда стадий. Как мы поняли, все начинается с нигредо — точки предельного отчуждения. Потом всегда следуют альбедо и рубедо, после которой наступает коммунизм как 3-я стадия — «подлинно человеческая» (согласно «Grundrisse» Маркса). Но кто осуществляет процесс? Человек. Он сам есть свой объект и субъект в гностико-герметической дуально-недуальной антропологии, без понимания которой невозможно понять процесс Selbstbetätigung (само-осуществления, само-деятельности или само-актуализации) у Маркса. Логику и диалектику этого процесса, selbst-философию гностико-герметики, Маркс берет у Гегеля. Человечество «знаетпоэтому, чего оно хочет, и знает предмет своего хотения в его всеобщности как мыслимое; оно действует и поступает поэтому согласно осознанным целям, познанным основоположениям и согласно законам, которые являются законами не только в себе, но и для сознания»[20]. Конечно, Маркс пытается «опрокинуть небо на землю» и заменить гегелевскую идею/субстанциальность действительным человеком в качестве действительного субъекта само-актуализации. Но с точки зрения гностико-герметики между Марксом и Гегелем нет особых противоречий: подлинная субстанция эманирует в мир и миром до самых нижних пределов, поэтому любая часть мира одновременно есть и не есть Единое — оно не есть всеобщность актуально, но есть всеобщность виртуально. Поэтому и гегелевский Дух и марксов действительный человекявляются действительными субъектами само-актуализации. Все зависит, откуда вы смотрите, то есть от антропологического перспективизма — если из низшей актуальной точки начала революции, то субъектом является действительный человек, достигший осознания ситуации. А возможно, и что-то еще более распавшееся и отчужденное от себя в ходе прогресса, чем человек Марксова гуманизма — например, постчеловеческое существо. Вопрос лишь в том — где нижний предел прогресса: в унижении пролетариата или в постчеловеке современных спекулятивных онтологий или еще дальше? 

Selbstbetätigung — это само-приведение-в-действие, само-управление, само-пуск, само-включение, само-возбуждение, само-осуществление. Впервые у Маркса этот меркуриальный, меняющий обличия, термин появляется как Selbsttätigkeit (само-деятельность) в первой статье «Дебатов шестого ландтага», где он, в лучших прото-юнгианских традициях, описывает процесс проекции само-деятельности в мир и ее соответствующего отчуждения, когда само- деятельность начинает восприниматься как деятельность другого: «...функция государства, преимущественно выражающая собой

 самодеятельность отдельных провинций, оказывается совершенно изъятой из сферы даже их формального содействия — их осведомленности; это бессмысленное противоречие состоит в том, что моя самодеятельность заключается в неизвестной мне деятельности другого»[21]. Государство здесь предстает как неподлинный демиургический правитель, не отражающий суть законов, права и человеческой само-деятельности, а извративший и выдающий ее за свою. Впоследствии Маркс трактует аналогично (само)отчуждение рабочего и его труда: «Мы видели, что для рабочего, который посредством труда осваивает природу, это освоение ее оказывается отчуждением, самодеятельность (Selbsttätigkeit) — деятельностью для кого-то другого и как бы деятельностью кого-то другого»[22]. В «Экономическо-философских рукописях 1844 года» и «Фейербахе» у Маркса появляется Selbstbetätigung как само-осуществление, что отныне выступает как более полный и заостренный на становлении вариант Selbsttätigkeit: само-осуществление подразумевает и реализуется через само-деятельность. 

Однако в результате множественных проекций и отчуждений спроецированного от действительного субъекта (гностик бы сказал «в ходе эманации Бога миром», а делезианец «в ходе производства различий») подлинная всеобщая субстанция оказывается загрязненной, потерявшей себя. «Заблудшая овца», переживающая все новую деградацию (прогресс), Ennoia или «Смысл» как первая эманация Единого постепенно падает в Ekklesia («Церковь» как пара в четвертой сизигии к Антропосу), София небесная становится Софией павшей, и далее вниз вплоть до падших земных женщин: так Gemeinwesen оказывается Wert, дева превращается в проститутку. Ennoia как подлинный смысл Всеобщности — common senseстановится общей шлюхой для удовлетворения низких материальных нужд. И здесь, в низшей точке падения, Христос находит павшую женщину Марию Магдалену, а Симон Волхв блудницу Елену в борделе в Тире. Он везде водит ее с собой, потому что именно благодаря ему — «стоящему», а также ей — священной блуднице — человечество получает надежду на искупление и освобождение от низких законов детерминации, «подлинную эмансипацию» словами Маркса. 

Где же священная шлюха Маркса, его Елена? Вероятно, это Wert (стоимость). Ведь суть стоимости в том, что это всеобщая родовая сущность человечества, которую человек получил в результате ряда неосознанных коллективных операций, таких как всеобщий обмен. Здесь нужно очень внимательно читать первый том «Капитала», обращая внимание на множество алхимической терминологии, например, как «стоимостный кристалл» (Wertkrystall) кристаллизуется в реторте обмена. Стоимость у Маркса предстает как некая невидимая субстанция, «галерта», выпариваемая, выпадающая в осадок или кристаллизующаяся в результате ряда коллективных экономических операций. Коллективным алхимиком выступает все человечество, однако этот процесс пока проходит неосознанно, хаотично и сущностно невидимо для его отчужденных друг от друга участников. Поэтому Gemeinwesen как подлинная родовая всеобщность человека и искомый философский камень пока еще работает шлюхой в борделе капиталистической актуальности. В этом борделе она известна как Wert (стоимость), и служит она не столько своей всеобщей подлинной сути, сколько псевдо-богам низшего мира, а конкретно его актуальному архонту — Капиталу. И здесь появляется гностический спаситель и предъявляет миру блудницу Елену-Стоимость, показывая ее виртуальную подлинную суть.

Он начинает с диссоциации существующего ложного порядка с помощью алкагеста (универсального растворителя) критической теории. Как мы помним, трансфигурация сознания в гностико-герметике неотделима от трансмутации материи, а дискурсивное от материального — в этом смысл комплексного праксиса. Спаситель берет псевдо-целостность — товар и диссоциирует его в реторте дискурса, демонстрируя, как он складывается из трех базовых алхимических компонентов-принципов. Потребительная, меновая и просто стоимость, воплощенная в товаре, — это изначальная триада Якоба Беме: Кислота (в себе), Сладость (для других) и Горечь (в себе, но и для других) или сульфур, ртуть и соль алхимика. Когда товар умирает (потребляется), то его эссенция отделяется от материального тела и кристаллизуется или эссенциализируется — в Капитал. Это понимание Марксом накопления Капитала в результате «эссенциализации» сущности в ходе потребления (смерти) товаров аналогично тому, как герметический мистик Фридрих Этингер хотел выпарить из листьев мяты их эссенцию, чтобы уничтожив их, доказать наличие внутри их тел наличие невидимой субстанции — их сути[23]. Конечно, мы уже понимаем, что Капитал — есть отчужденное состояние философского камня, ложный бог, подлежащий низвержению, в результате которого дева перестанет проституироваться. 

Алхимические экспликации Маркса и аналогии его идей с разными гностическими системами можно множить долго — тем более, что суть герметического семиозиса, как мы знаем благодаря Умберто Эко, как раз в том, чтобы ре-актуализировать и воспроизводить одну и ту же структуру в разных системах и терминах, то есть, в терминах Роя Вагнера и де Кастру, множить обратные антропологии, настаивая на перспективизме. Гностико-герметический семиозис и соответствующее воображение базируется на том, что «для истинной, правильной инверсии ментального процесса разум до некоторой степени обосновывается в мифе»[24], то есть нерациональной интеллектуальной способности схватывания. Поэтому миф всегда возникает на грани бытия и становления, это (вечное) возвращение того же самого, но всегда как различия, подобно зародышевым андрогинным интенсивностям в космогоническом яйце догонов, это недуальная инклюзивная дуальность. Мы можем схватить здесь что-то самое существенное в понимании мифа Леви-Строссом и Вивейрушом де Кастру и в понимании культуры как всегда-трансляции. 

В наших завершающих интуициях сквозит (все еще) невероятная мысль: весь поструктурализм можно прочитать как версию антиавторитарной гностико-герметики, становящейся как (вечно) новый миф. По крайней мере, относительно тела без органов и ризомы Делеза и Гваттари у нас, софийных марксистов, нет никаких сомнений. А что касается Маркса, он блестяще выполнил (ре)креацию гностико-герметического мифа, который, как и любой миф, может работать только будучи переписанным в новые дискурс, конвенцию и контекст, в новую обратную антропологию. И в этом не слабость, а напротив, сила и жизнестойкость марксизма. Из перспективы софийного марксизма это видно отчетливо потому, что, с одной стороны, русский геокультурный контекст чуток к гностико- герметической традиции: ведь вся русская религиозная философия, включая русский космизм и софиологию, суть специфические разновидности гностико-герметики. С другой стороны, наш контекст чуток к теории революции и марксизму в силу известных исторических обстоятельств. Специфическая историко-философская констелляция рождает специфическую оптику. Орден Софийных Марксистов уверен: новая жизнь марксизма связана с его новым пониманием. В истории России так случалось. 

 

 

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Асклепий. Высокий герметизм. Пер. с др. греч. и лат. Л. Ю. Лукомский. СПб: Азбука, 2001, С. 195.

2. де Кастру Э. В. Каннибальские метафизики. Рубежи постструктурной антропологии. М.: Ад Маргинем Пресс, 2017. С. 8.

3. Библиотека Наг-Хаммади представляет собой собрание раннехристианских и гностических текстов, обнаруженных недалеко от города Наг-Хаммади в Верхнем Египте в 1945 году. Их открытие значительно повлияло на понимание раннего христианства в его отношении к гностико-герметической традиции.

4. Алхимик традиционно носит имена Художника и Философа, обозначая слияние искусства, науки и праксиса. Не отсюда ли понимание деятельности художника как философа концептуалистами в XX веке?  Кажется, Марсель Дюшан было близок к пониманию искусства как алхимии. Больше см. Schwarz А. The Alchemist Stripped Bare in the Bachelor, Even // d'Harnoncourt А. and McShine К. (eds.), Marcel Duchamp. New York: MoMA, 1973. Р. 89–98.

5. де Кастру Э. В. Каннибальские метафизики. Рубежи постструктурной антропологии. М.: Ад Маргинем Пресс, 2017. С. 10.

6. Тем, кто хочет интеллектуально прожить озвученный вывод, отошлем к ряду захватывающих текстов: «Карл Маркс как религиозный тип» (1906) бывшего марксиста Сергея Булгакова, где марксизм осознается как разновидность имманентизма, то есть разновидности религиозного сознания, снимающей принцип трансцедентности; исследование Эрика Фёгелина «От Просвещения к Революции» (From Enlightenment to Revolution) (1975), где утверждается, что марксизм суть секулярный гностицизм; и труд британского марксиста Сирилла Смита (Cyrill Smith) «Карл Маркс и будущее человечества» (2005), в котором говорится, что Маркса можно понять только через мистико-герметическое понимание человека, которое составляет сущность его идей; труд Гленна Александра Магги (Glenn A. Magee) «Гегель и герметическая традиция» (2008), где убедительно демонстрируется, что спекулятивная философия Гегеля — это специфический аватар герметики, а также недавняя книга Эрики Лэглэйсс (Erica Lagalisse) «Оккультные черты анархизма» (2019), где анализируется тесная связь антиавторитарных революционных движений Нового Времени с гностико-герметической философией. Кроме того, укажем на многочисленные современные конвергенции магии и неоязычества с марксизмом (например, у Рида Вальдермюта) и книгу Энди Мерифильда «Магический марксизм» (2011), где происходит попытка вернуть марксизм к изначальной для него силе воображения — силе центральной для герметики. Все ссылки на эти захватывающие книги вкупе с кратким описанием сути гностико-герметической традиции как бунтарского хроматического (то есть имманентистского дуально-недуального) праксиса по достижению человеком свободы от детерминации, всемогущества и бессмертия вследствие его предзаданной божественной природы — лишь уступка потенциальным скептикам, которые (все еще) сомневаются во (все еще) невероятной очевидности того, что теория Маркса может быть рассмотрена как специфическая разновидность гностико-герметики.

7. Маркс К. Размышления юноши при выборе профессии // Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М: Государственное издательство политической литературы, 1956. С. 1.

8. Там же. С. 4–5.

9. Мы понимаем гностико-герметику или гностико-герметическую традицию как ядро так называемого «западного эзотеризма». По-видимому, она появляется в первые века нашей эры как гностицизм и герметизм и сразу же уходит в подполье, как соперник конвенционального христианства, а затем и науки. Время от времени она выходит на поверхность, например, в эпоху Возрождения, во время романтизма, накануне русской революции и после 1960-х годов. Гностико-герметические установки также встречаются во многих современных антиавторитарных движениях. Основная идея, объединяющая различных гностиков/герметицистов, заключается в том, что люди должны освободить себя и весь мир от дурных, ненадлежащих правителей/низкой материальной детерминации, обрести свободу через революцию (духовную, политическую или и ту, и другую) и осознать истинное всеединство как свою собственную и мировую сущность.

10. Маркс К. Дебаты шестого рейнского ландтага. Статья третья «Дебаты по поводу закона о краже леса» // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, издание второе, т.1, М: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 125.

11. Там же. С. 160.

12. Там же. С. 126.

13. «To achieve Gnosis means in fact to make straight the true human, the essential human who still lies supine within us». Filoramo G. A history of Gnosticism. Oxford, UK; Cambridge, Mass., USA: Basil Blackwell, 1993. Р. 151. Перевод Ордена Софийных Марксистов.

14 Маркс К. Дебаты шестого рейнского ландтага. С. 154.

15. «He does not come to pardon a sin that the Gnostic cannot have committed, but to rectify a situation of ignorance and deficiency and to re-establish the original plenitude». Filoramo G. A history of Gnosticism. Р. 106.

16. Маркс к Руге, Кёльн, майаильнкг / Письма из Deutsch-franzosische Jahrbucher // Маркс К. и Энгельс Ф.Сочинения, издание второе, т.1, М: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 373–378.

17. Маркс к Руге, Крейцнах, сентябрь 1843 г./ Письма из Deutsch-franzosische Jahrbucher. С. 381.

18. Маркс К. К критике гегелевской философии права. Введение // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, издание второе, т.1, М: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 428.

19. Маркс К. К критике политической экономии. М: Государственное издание политической литературы, 1949. С. 8.

20. Маркс К. К критике гегелевской философии права // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, издание второе, т.1, М: Государственное издательство политической литературы, 1955, с. 233

21. Маркс К. Дебаты шестого рейнского ландтага. С. 48.

22. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года. Отчужденный труд // Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года и другие ранние работы. М: Академический проспект, 2010. С. 339.

23. Подробней смотри: Magee G. А. Hegel and Hermetic Tradition. Cornell University Press, 2008. Р. 80.

24. «…for an authentic, correct inversion of the mental process, reason must to a certain extent be based on myth». Verniére Y. Symboles et mythes dans la pensée de Plutarche. Paris: Les Belles Lettres, 1977. Р. 75. Цитируется по Filoramo G.History of Gnosticism. Р. 50.